Как гангстер стал полицейским, а теперь собирает удивительные истории о жизни нью-йоркской мафии

Вооружившись iPhone, микрофоном и связями с бывшими полицейскими и преступниками, Майкл Мой стремится запечатлеть кусочек забытой истории Нью-Йорка, сообщает CNN.

Мой ведет канал на YouTube под названием Chinatown Gang Stories, который он запустил полгода назад. На канале представлены длинные интервью с бывшими гангстерами. Они рассказывают о своей жизни в качестве членов молодежных банд, терроризировавших китайские кварталы Нью-Йорка в 1970-х, 1980-х и начале 1990-х годов.

Видеороликам не хватает профессионального освещения и качества звука. Но их недостатки напоминают о том, что канал – это проект историка-любителя, пытающегося запечатлеть забытую историю с помощью ограниченных средств.

Из бандита в полицейские

53-летний Мой – не журналист или видеограф. Но у него есть уникальная возможность собрать эти истории – как у бывшего полицейского и бывшего члена банды.

Выйдя на пенсию, Мой использовал свой опыт работы по обе стороны закона, чтобы убедить бывших бандитов выступить перед камерой. Так, чтобы они не унесли свои истории с собой в могилу. Его цель – записать устную историю этих банд. В целом она даст точную картину эпохи и разъяснит будущим поколениям опасности и подводные камни бандитской жизни.

“Моя миссия – сохранить историю, – сказал Мой, – и, возможно, помочь кому-то на этом пути”.

Жизнь в страхе

Мой родился в 1969 году и провел первые пять лет в маленькой квартирке на Восточном Бродвее, в нескольких минутах ходьбы от исторического сердца китайского квартала Манхэттена. Одиннадцать членов его семьи теснились в квартире на верхнем этаже шестиэтажного дома, где было всего четыре кровати. Большинство спали на бамбуковых матрасах на земле, откуда они могли слышать хаос, творимый бандами Чайнатауна снаружи.

В 1972 году, когда Мою было три года, в его районе произошло по меньшей мере четыре перестрелки.

Два случая произошли в июле и августе. Еще две перестрелки – одна в марте, а другая в ноябре – прогремели в театрах на Восточном Бродвее. Каждый из них находился в двух шагах от квартиры Моя.

Родители Моя боялись за безопасность своего сына. Насилие вызывало беспокойство. Но их также беспокоили сообщения о том, что старшие подростки заставляли младших детей вступать в банды силой. Поэтому, когда Мою было 5 лет, семья переехала в Бруклин и записала его в школу.

“Я тогда не понимал, насколько опасны и сильны банды и как они влияют на общество”, – говорит Мой.

Бандитизм периодически преследовал Чайнатаун с 1890-х годов, когда китайско-американские сообщества, называемые тонгс, созданные для поддержки иммигрантов из Китая законными и незаконными способами, вступили в войну за контроль над незаконной экономикой района – опиумными притонами, игорными залами и проституцией.

Два тонга, “Он Леонг” и “Хип Синг”, вели ожесточенную борьбу за территорию и прибыль. Конфликт в конце концов утих, но сами тонги так и не исчезли. Их лидеры продолжали накапливать власть и престиж в обществе с помощью законных и незаконных предприятий.

По теме: Русская мафия в США: как петербуржец возглавил группировку в Нью-Йорке

К тому времени, когда семья Моя переехала в Бруклин, тонги передали грязную работу по рэкету и защите молодежным бандам. Такая схема обеспечивала тонгам видимость законности и некоторую защиту от уголовного преследования. Даже если все знали правду о том, кто здесь главный.

К 1973 году в Чайнатауне насчитывалось около шести подростковых банд, в которые входило почти 200 человек.

Подросткам и молодым людям выдавали оружие, и они бродили по улицам в качестве исполнителей приказов. Оружие и бесконтрольная власть оказались в руках впечатлительных подростков. Последовавший за этим рост насилия был неизбежен.

“Все общество было охвачено страхом перед этими бандами. Но они не говорили об этом публично”, – говорит Мой.

Переезд в Бруклин позволил Мою немного отстраниться от опасности. Однако, став старше, Мой почувствовал себя вытесненным из китайско-американской общины, особенно в школе. Он был одним из немногих учеников-азиатов. И к нему придирались, потому что он выглядел иначе.

“Это было довольно травмирующе. Я прошел через многие издевательства”, – сказал Мой.

Мой чувствовал, что ему некуда обратиться. Учителя либо не понимали масштабов издевательств, либо не хотели с ними бороться. Его родители тоже ничем не могли помочь. Они постоянно работали и их никогда не было дома. В школе в Бруклине у Моя был только один хороший друг. Они вместе учились, а после уроков играли в видеоигры или в бильярд в прокуренном и грязном бильярдном зале.

Дай-ма – вербовщик китайской банды – увидел Моя (на тот момент невысокого, худого 16-летнего подростка) и сразу понял, что он уязвим. И вот однажды, когда Мой шел в бильярдный зал, к нему подошел дай-ма, предложив защиту, уважение и товарищество, которых он так жаждал.

Следующие девять лет Мою предстояло провести в составе китайско-американской банды.

Решение изменить путь

Поначалу членство в банде давало Мою защиту, которую он искал, и сплоченную общину, которой ему так не хватало. Хулиганы, которые когда-то издевались над Моем, больше не хотели иметь с ним ничего общего. По его словам, жизнь стала более захватывающей и полной приключений.

“Это был настоящий прилив сил, – говорит Мой. – Это придало мне уверенности. Это давало мне ощущение силы”.

Однако постепенно в душу закрались сомнения. Друзья были убиты или отправлены в тюрьму, попав в сети федеральных следователей и прокуроров, которые охотились за китайской организованной преступностью, используя те же инструменты, которые помогли им уничтожить итальянскую мафию.

С каждым убитым или отправленным в тюрьму другом Мой все больше задумывался о своем будущем.

Но главным толчком к переменам послужила история Стивена Макдональда, офицера полиции Нью-Йорка. Во время патрулирования Центрального парка в 1986 году в Макдональда трижды выстрелил 15-летний подросток. Он остался парализованным ниже шеи. Врачи считали, что он проживет не более пяти лет.

Всего несколько месяцев спустя Макдональд публично простил подростка, который чуть не убил его. Офицер стал символом сострадания и милосердия, вдохновляя жителей Нью-Йорка вплоть до своей смерти в 2017 году.

Мой прочитал в газетной статье, что Макдональд считал подростка, стрелявшего в него, “продуктом его (подростка) окружения”. Мой никогда раньше не слышал этой фразы, и она вызвала в нем глубокое, неловкое чувство самоанализа.

“Тогда я был молодым парнем. Я не знал, что это значит, – говорит Мой. – Но я вникал в каждое слово и пытался понять, что он имел в виду. Потом я посмотрел на себя. Являюсь ли я продуктом своего окружения?”

Возраст и мудрость в сочетании с примером Макдональда подогрели в Мое чувство вины за свои поступки. Чем больше он думал о своем будущем, тем больше отстранялся от повседневной жизни своей банды.

“Его слова просто звенели у меня в ушах. Что-то шептало мне на ухо: “Ты – продукт своего окружения. Тебе нужно выбраться”, – сказал Мой.

В январе 1989 года, вдохновленный идеей изменить направление своей жизни, Мой сдал вступительный экзамен в полицию Нью-Йорка. По его словам, после этого он продолжал участвовать в банде, хотя и “сделал несколько шагов назад”. А в середине 1990-х годов его пригласили в полицейскую академию.

Когда он окончил академию и покинул район, чтобы стать офицером полиции, он никому в банде не сказал, куда идет. Он просто исчез из преступного мира, разорвав связи со своим прошлым.

‘Почему не мы?’

Моя направили патрулировать те же улицы, по которым он бродил, будучи гангстером, в бруклинском Чайнатауне, куда его банда перебралась с Манхэттена. По словам Моя, вначале он опасался, что его узнают бывшие подельники. Но первый день работы его успокоил. Мой прошел мимо некоторых гангстеров, которые его знали, но его присутствие признали молча.

“Это уменьшило мои страхи, мою тревогу”, – сказал Мой.

Карьера Моя в полиции Нью-Йорка длилась около четверти века. Он провел девять лет в качестве офицера и 16 лет в качестве детектива. Большую часть лет он работал в участке в южном Бруклине. Идея, ставшая каналом Моя на YouTube, начала формироваться ближе к концу его карьеры, когда он начал смотреть видео других бывших нью-йоркских гангстеров.

Он удивился тому, что бывшие члены других нью-йоркских банд так свободно рассказывают о своем опыте в 1970-х и 1980-х годах. Там были бывшие итальянские гангстеры, испаноязычные гангстеры и члены организованных преступных группировок чернокожих, но не было азиатов. Мой подумал про себя: “Почему не мы?”.

“Существует много дезинформации. И ни один человек из той эпохи – ни один член банды Чайнатауна в Нью-Йорке той эпохи – никогда не выходил и не рассказывал о своем опыте. Вообще никто”, – сказал Мой.

Толчком к началу проекта послужило трагическое напоминание о собственной смертности. Мой и несколько его коллег были первыми спасателями во время террористических атак 11 сентября в Нью-Йорке. Спустя годы у них развились болезни, связанные с этой трагедией. Болезни Моя, выявленные благодаря мониторингу, который он проходил в рамках Программы здравоохранения Всемирного торгового центра, не представляли непосредственной угрозы для жизни. Но некоторые из его друзей умерли от рака.

“Тогда я начал думать: “Если я не сделаю этого сейчас, то когда?” – вспоминает Мой.

Свое первое интервью Мой взял на следующий год, еще будучи в полиции. Сначала он думал, что использует его для дополнения мемуаров. Постепенно, в течение нескольких лет, он собрал сотни часов интервью. По оценкам Моя, он потратил более 100 000 долларов на этот проект, путешествуя по миру, чтобы взять интервью у бывших членов банд азиатского или азиатско-американского происхождения.

Карьера Моя в полиции Нью-Йорка закончилась в 2021 году

Он ушел из полиции после того, как подал официальную жалобу в Комиссию по равным возможностям трудоустройства и иск против города Нью-Йорк, утверждая, что небольшая группа сослуживцев проявляла расизм. Мой утверждал, что его дискриминировали по расовому признаку, а затем подвергли репрессиям после того, как он высказал свое мнение.

В то время полиция Нью-Йорка заявила местным СМИ, что “серьезно относится к подобным заявлениям и не терпит дискриминации любого рода”. Власти не ответили на электронное письмо CNN с просьбой прокомментировать ситуацию. Судебный процесс все еще продолжается.

Уход из полиции позволил Мою возобновить давние дружеские отношения, которые в течение многих лет он был вынужден откладывать в сторону из-за полицейских инструкций по общению с осужденными преступниками.

По словам Моя, никто из тех, с кем он общается, не является рецидивистом. Они доверяют его наставлениям как бывшего офицера полиции. Он объясняет им такие вопросы, как двойная ответственность и сроки давности, сказал он.

Выход на пенсию также дал Мою больше времени, чтобы инвестировать в свой исторический проект. 2 июня Мой запустил “Истории банд Чайнатауна” в интернете. И чуть более чем за полгода канал набрал более 3 100 подписчиков и 210 000 просмотров.

При таком быстром росте Мой ожидал, что раздел комментариев к его видео будет наполнен яростью и расизмом, которые часто встречаются в сети. Однако до сих пор критика касалась в основном качества звука. Мой шутит, что он учится на своих ошибках, основываясь на комментариях в YouTube.

“Я понятия не имею, что я делаю. Я просто надеюсь, что со временем интервью станут лучше, и качество звука будет лучше”, – сказал Мой.

Мой не знает, куда дальше пойдет “История банд Чайнатауна”, хотя о нем и некоторых героях снимают документальный сериал. По его словам, он хотел бы глубже изучить истории некоторых гангстеров. И в конечном итоге собрать эти истории и тех, кто их рассказывает, вместе, возможно, в групповом разговоре.