Из Бурятии в Нью-Йорк через 6 стран и 4 месяца жизни в аэропорту: как россиянин бежал от мобилизации в Америку
14.06.2023, 10:33 EST
Алина Приходько
История Владимира Марактаева началась 21 сентября 2022 года, когда Россия объявила мобилизацию. Призыв на войну, побег из дома, жизнь в аэропорту, страх депортации и отсутствие уверенности в завтрашнем дне. О своём сложном пути к свободе россиянин рассказал “Медузе“.
По словам Владимира, привычная и понятная для него жизнь закончилась 24 февраля 2022 года, когда Россия вторглась в Украину. Все, что происходило с тех пор, он называет «сюрреалистичным».
«Для меня это что-то совсем несусветное, чтобы моя страна напала на другую, с которой по идее должна быть братской. Это как если бы Монголия на Бурятию напала», — говорит Владимир.
Сторонников российской агрессии он в своем окружении не встречал — большинство знакомых заняли «нейтральную позицию».
«Нужно думать о том, чтобы что-то заработать на покушать. Мало остается времени, чтобы еще о чем-то думать», — объясняет Марактаев, добавляя, что это «к сожалению, реальность для многих в России».
По теме: Украинцы вышли на Таймс-сквер со своими животными, чтобы выступить против разрушения Каховской дамбы
Протесты и решение уехать
Владимир и сам не особо интересовался политикой. Желание выйти на митинг у него возникло лишь однажды — в январе 2021 года, когда арестовали оппозиционера Алексея Навального. Его тогда остановили близкие, которые боялись за его жизнь.
Не протестовал он и против войны. Первый месяц полномасштабного вторжения студент был «в хорошей такой депрессии». Как и многие другие постоянно следил за новостями и переживал, что Россия применит ядерное оружие. Осознав весь ужас происходящего, начал откладывать деньги, чтобы в случае необходимости уехать из страны.
Бурятия уже в первые месяцы вторжения занимала второе место среди российских регионов по количеству погибших в боевых действиях в Украине (больше – только в Дагестане).
По мнению Марактаева, на войну жители Бурятии отправлялись по самым разным причинам. Кто-то «из-за слепой патриотической любви». Кто-то — потому что в принципе склонен к насилию. А кто-то — в надежде улучшить свою жизнь.
200 тысяч рублей ($2380) для тех, кто еле сводит концы с концами, – это надежда на будущее. Скорее всего по этой причине люди закрывали глаза на те ужасные вещи, которые им предстояло совершать.
За первые три дня после мобилизации в военкоматы увезли как минимум семь тысяч человек, сообщал фонд «Свободная Бурятия», — и это только те, кто обратился за помощью к юристам. Из призывных пунктов мобилизованных нередко увозили сразу в военную часть. Правозащитники называли ситуацию с мобилизацией в регионе «геноцидом».
Через несколько часов после того, как Владимир нашёл повестку в своём почтовом ящике, он с рюкзаком за спиной и пакетом в руках выехал из Улан-Удэ в сторону монгольской границы.
По теме: Украинские фестивали и День рождения Навального: в Нью-Йорке прошли три антивоенные акции
С родственниками Владимир Марактаев попрощаться не успел. И об отъезде из страны сообщил уже по телефону — «чтобы никто не волновался».
За границей он никогда раньше не был. И, как тысячи жителей Бурятии, решил поехать в ближайшую соседнюю страну — Монголию.
Все, что происходило с того момента, как объясняет Марактаев, казалось сном.
Монголия и Филиппины
Поиск попутчиков. Километровая очередь на границе с Монголией. Дорога в Улан Батор.
Все свои оставшиеся деньги он поменял на монгольские тугрики. В попытке наладить свой быт, принялся искать подработки — на стройках и в местных кафе и ресторанах.
«Это было достаточно легко, — вспоминает Марактаев. — Можно было подойти к любому, в любую забегаловку и просто спросить».
По соглашению между Россией и Монголией, Марактаев мог оставаться в стране всего месяц. Перед истечением этого срока он получил визу, но та тоже была рассчитана всего на месяц.
Нашего героя беспокоила близость страны к России и Китаю, продолжающему сотрудничать с РФ несмотря на войну. Приближающиеся морозы до -35 и жизнь в «самой холодной столице мира» также не особо вселяли надежду.
«Корея с виду казалась доступной. Я подумал, что у меня есть шансы попасть туда. И эта страна, хоть и близко находится к России и Китаю, — она союзник Запада», — объясняет Марактаев.
Свой дальнейший путь наш герой проложил через Филиппины. Россиянам дают право находиться в стране без визы 30 дней. Владимир прилетел туда в конце октября 2022 года и провел на островах две недели.
По логике, в случае депортации из Южной Кореи — его бы отправили в Монголию, где у него истекала виза, а так он должен был бы вернуться на Филиппины.
Для въезда в Корею россиянам виза не нужна, но нужно получить электронное разрешение — K-ETA (Korean Electronic Travel Authorization). Чтобы получить его, нужно заполнить анкету на английском языке — указать данные паспорта, контакты, цель поездки, предполагаемый адрес проживания и информацию о предыдущих поездках. Также нужно оплатить сбор в размере 10 тысяч южнокорейских вон (около 7 долларов) и ждать рассмотрения заявки около трёх дней.
Николаю в разрешении на въезд отказали. Отказы по неизвестной причине получили и десятки его знакомых.
«Многие, — говорит Владимир, — вернулись в Россию, потому что у них закончились финансы».
Он решил рискнуть и запросить в Южной Корее политическое убежище. Чтобы попасть в Японию, Австралию, Америку или Европу, ему нужно было подать на множество виз. И сделать это по месту жительства. Он не готов был вернуться туда, откуда начал, пройдя такой длинный путь.
12 ноября 2022 года Владимир Марактаев оказался на борту самолёта, который направлялся из Филиппин во Вьетнам с пересадкой в Южной Корее.
Жизнь в аэропорту
Оказавшись в аэропорту корейского города Инчхон, Владимир не последовал на свой рейс, а спросил у сотрудников где можно подать заявление на статус беженца. Его проводили к миграционному офису.
«Там я написал заявление, — рассказывает Владимир. — У меня взяли отпечатки и сфотографировали. После этого отвели в другое помещение, сказали: “Возьмите с собой туалетные принадлежности, телефон и зарядку”. Остальные вещи закрыли на замок».
Так россиянин оказался запертым на третьем этаже первого терминала, без паспорта. В зоне ожидания беженцы, не признанные южнокорейскими властями, жили в небольших помещениях без окон. Там он должен был ожидать решения о своем статусе. Обычно это занимает от одной до двух недель.
Большинство соседей Владимира прибыли в Корею в поисках убежища из африканских стран. Одобрение дали только одному из них. 19 ноября отказ получил и наш герой. В решении говорилось, что «уклонение от армии» не может быть основанием для предоставления статуса беженца.
Оставаться в помещении для запросивших статус беженца ему больше не позволили. Марактаеву вернули документы и вещи, а также попросили его забронировать билет на любой рейс, выйти в транзитную зону аэропорта и покинуть страну.
У Владимира оставалось около 80 долларов, но решение корейских чиновников так сильно его разозлило, что возвращаться на Филиппины, в Монголию или Россию он передумал.
«Меня настолько возмутило пренебрежение человеческой жизнью. Я был преисполнен яростью, — вспоминает он. — Потом захотел домой, к семье, к родным. Я никогда не думал, что мне придется просить убежище из-за того, что моя страна начала войну.»
Несмотря на то, что в 1992 году Южная Корея первой из азиатских стран присоединилась к Конвенции о статусе беженцев 1951 года, просьбы о предоставлении политического убежища в стране одобряют крайне редко — в среднем в 2,9% случаев.
Решение проблемы оказалось проще, чем казалось
Как оспорить отказ, Владимир Марактаев не знал, потому и позвонил в местное отделение ООН по делам беженцев. Уже через неделю ему предоставили бесплатных адвокатов.
Адвокат россиян Ли Чон Чан настаивал на их праве на убежище, поскольку в России им грозит преследование по политическим мотивам. Миграционная служба Южной Кореи в ответ возражала, что решение об отказе было принято в соответствии с законом. Судебное разбирательство растянулось на несколько месяцев.
Многие пассажиры Инчхона, говорит Марактаев, относились к нему с сочувствием. Почти каждый сравнивал его с героем Тома Хэнкса из фильма «Терминал».
«Я даже немного устал от этого», — признается Владимир. В корейском аэропорту он провел больше четырех месяцев.
Самым трудным, в этом ожидании была неопределенность.
«Как долго мне еще ждать, было непонятно, — рассказывает он. — Я не хочу сравнивать это с тюрьмой, но с каждым днем то место казалось мне похожим на тюрьму.
Дубай — Мексика — США
После разрешения суда покинуть аэропорт Инчхона и вновь податься на статус беженца, россиянина ждало бы новое испытание. Вместо долгожданной свободы – бесконечные дни ожидания нового решения. Его можно было ждать от полугода до нескольких лет.
«Никто не предупреждал, что нужно будет находиться там еще четыре-шесть месяцев, — говорит он. — А ведь самым тяжелым в аэропорту было ожидание».
Но даже по истечении этого срока могли отказать в получении «визы беженца». А потому Владимир решил найти другой способ выбраться из аэропорта.
Сразу же после того как The Korea Times рассказали историю Марактаева и других застрявших в аэропорту россиян, с ним связалась Александра Гармажапова — журналистка и основательница фонда «Свободная Бурятия».
Этот фонд появился вскоре после полномасштабного вторжения России в Украину и сначала помогал российским военным отказаться от службы по контракту и не участвовать в войне. А после объявления мобилизации расширил свою деятельность.
В марте правозащитники купили Владимиру Марактаеву билеты из Инчхона в крупнейший город Объединенных Арабских Эмиратов Дубай, а оттуда — в Мексику (для въезда в эти страны россиянам виза не нужна).
Чтобы получить право на переход американской границы, Марактаев воспользовался приложением CBP One, которое Пограничная служба США запустила для просителей политического убежища. Но забронировать дату для въезда в США у Марактаева получилось не сразу — и он провел в Мехико больше месяца.
Все это время помимо фонда, Владимира поддерживали обычные люди, в том числе эмигранты из Бурятии.
«С миру по нитке — и из Кореи в Америку можно прилететь», — шутит Марактаев. Парень считает себя «очень-очень счастливым», потому что многие помогли ему «на этом пути».
В итоге он таки перешел американскую границу. Несколько дней Марактаев провел в Сан-Диего и Сан-Франциско, откуда отправился в Нью-Йорк.
По теме: Президент Бруклина раскритиковал Адамса и придумал, как решить иммиграционный кризис
Никто не знает найдет ли Марактаев то, что ему нужно в жизни, именно в США, но он готов попробовать. Осенью суд в США должен рассмотреть его заявление о предоставлении политического убежища. До этого времени Владимир не имеет права работать в США и может рассчитывать только на помощь фондов и частные пожертвования.
Александра Гармажапова из «Свободной Бурятии» считает, что у него есть все шансы на получение убежища. По данным фонда, за полгода после объявления мобилизации около 10 тысяч этнических бурят оказались на территории США.
«Если проследить логику, получается, что люди бежали из России из-за войны. А война из-за того, что Россия решила “денацифицировать” Украину. И буряты просят Америку помочь на основании расовой дискриминации на территории Российской Федерации», — добавляет Гармажапова.
Марактаев хотел бы вернуться домой через несколько лет: «Надеюсь, что такая возможность у меня все же появится. Но сейчас тяжело анализировать будущее для России и для моей малой родины».
