‘Я пошел против системы’: иммигрант из Украины баллотируется в горсовет Нью-Йорка

Приближаются местные выборы в Нью-Йорке. Среди кандидатов – русскоязычные иммигранты. Один из них – Федор Усманов – молодой человек с хорошим образованием, выходец из семьи украинских иммигрантов. Он разработал новаторскую политическую программу, которая направлена на решение основных проблем 47-го округа, где он выдвигается. В частности, Усманов хочет улучшить качество образования, снизить уровень преступности, сделать жилье доступнее, а транспорт – эффективнее. ForumDaily New York поговорил с Федором и узнал подробности его программы и конкретные шаги, которые он предлагает. Разговор получился длинным, но очень интересным.

Для начала расскажите, пожалуйста, о себе. Кто вы, и почему среднестатистический житель 47-го округа Нью-Йорка должен за вас голосовать?

Меня зовут Федор Усманов. Я родился в Украине. Мы переехали сюда с семьей, когда я был еще ребенком. Я здесь вырос, учился. Сейчас закончил колледж на бакалавра в операционном менеджменте. Я помогал семье поднять нашу небольшую нон-профит организацию. С 17-18 лет был очень вовлечен в этот процесс: работал с государством, оформлял контракты и так далее.

Также с 17 лет я начал активное участие в политике. Это произошло случайно. Я, как обычный парень в таком возрасте, просто пытался подзаработать. Начал раздавать флаеры на улицах за разных политиков. Это у меня получалось довольно хорошо, политики меня рекомендовали друг другу. И как бы так потихонечку начал со всеми знакомиться, начинал помогать людям.

Потом, когда мне исполнилось 19 лет, после выпуска из школы, я заметил, что многие мои друзья, скажем так, свернули не на ту дорожку. И я начал предоставлять менторшип для high school студентов, особенно для иммигрантов. Я помогал им, объяснял систему, школьную программу, рассказывал о том, что можно делать вне школы. Это коротко обо мне.

Почему за меня голосовать? Я – не часть системы, у меня нет никаких мэйджор-эндорсментов, я их и не ищу. Я знаю местных политиков, я работал с некоторыми из них, но я хочу представлять людей. Наша избирательная кампания поддерживается только обычными людьми, которые предоставили маленькие донейшены. Никаких бизнесов, внештатовых донейшенов от каких-то больших организаций политических или любых других.

У нас все ориентировано на людей. И я борюсь за обычные вещи. Три моих главных направления – это молодежь и образование, транспорт и безопасность. Также одна из ключевых проблем, которую я пытаюсь решить, – это доступность жилья.

Расскажите чуть больше про молодежь и образование в вашей программе. Вы сказали, что у вас был опыт менторшипа. Какие вы видите главные проблемы в этой сфере?

Одна из главнейших проблем – неправильный подход к работе с тинейджерами. Это такой возраст, когда они еще дети, но уже как бы не дети, и родители не имеют полного контроля над ними. Программ для них создается очень много, я бы не сказал, что у нас есть недостаток программ для подростков. Но у них у всех есть одна очень большая проблема: это программа взрослых для детей. Но они совершенно забывают, что когда дети находятся в подростковом возрасте, они делают то, что “круто”.

Так что должна быть правильная мотивация, чтобы они приходили на эти программы. Они должны видеть четкий результат того, чего они пытаются достичь. И именно это, например, я делал в своей mentorship-программе.

У тех ребят, которые приходили ко мне, зачастую были плохие оценки, плохая успеваемость в школе. И для начала мы с ними просто разговаривали. Говорили о том, кем они себя видят в будущем, как бы они могли этого добиться, что они делают сейчас, чтобы этого добиться. И потихоньку они начинали понимать, что действительно, может быть, они делают что-то не так. Для них это было легче принять от меня – от человека, который был не намного их старше.

Я предлагал им возможность просто поговорить, предлагал помощь в поиске работы – такой, чтобы не просто подзаработать, но чтобы получить навыки и опыт, которые пригодятся в будущем.

Например, социальные опросы – когда люди стучатся в двери и рассказывают по поводу какого-то общественного мнения или про какого-то политического кандидата. Такая работа развивает умение разговаривать с людьми, умение подстраиваться под собеседника, не стесняться. Зачастую эта работа не самая веселая, но вы учите себя дисциплине делать то, что вам не нравится.

И когда вы объясняете это таким путем, молодежь начинает понимать, зачем это им нужно. Нам нужны программы для тинейджеров, но не просто как можно больше и про что угодно, а такие, где молодежь будет замотивирована, будет понимать, что это круто, и что это пригодится в будущем.

По теме: Как проводимое Трампом сокращение бюджета скажется на ньюйоркцах

В своей программе вы написали, что есть некоторые политики, которые не хотят, чтобы вы выдвигались. Скажите, пожалуйста, вам кто-то об этом уже говорил? Может быть, делали “предложения, от которых нельзя отказаться”, в обмен на то, чтобы вы передумали выдвигаться?

Здесь политика, особенно на местном уровне, – это своего рода закрытый клуб. И очень часто люди ждут в условных очередях, чтобы выдвинуть свою кандидатуру. Этим процессом управляют представители партии , и люди должны заслужить их расположение , чтобы партия поддержала их выдвижение, дала на это деньги и так далее. Такая система здесь работает почти во всех округах. Но после последних президентских выборов у многих появилось ощущение, что партийный аппарат не всегда представляет обычных людей. Поэтому я принял решение баллотироваться самостоятельно, не дожидаясь, пока меня пригласят или скажут, что “теперь твоя очередь”. И, конечно, когда все это увидели, то некоторые были возмущены, что я как бы прыгаю выше своей головы. Некоторые говорили, что это не мое время, не самый лучший момент, меня съедят, передавят и так далее. Зачастую это даже говорили те политики, с которыми я был в довольно хороших отношениях. То есть это были, скорее, не угрозы, а как бы предупреждения.

Также были предложения поддерживать определенные группы, выйти публично и сказать, что я поддерживаю определенных людей определенного происхождения, с определенными взглядами и так далее. Но я отказался это делать и буду отказываться в дальнейшем, потому что у нашей семьи, как я уже сказал, есть нон-профит-организация. Она называется Мультикультурный Центр “Калейдоскоп”. Мультикультурный – это ключевое слово. Я не могу сказать, что я поддерживаю какую-то определенную группу. Для меня дискриминация в любом плане – это табу. Я хочу представлять всех, а не фокусироваться на какой-то группе, как делают это зачастую политики. Для меня комьюнити – это главное, вне зависимости от происхождения.

У вас в программе очень много сказано про то, что работа политика должна оцениваться не на основании его слов, а на основании его действий. Но ваша программа на сайте – просто несколько коротких обещаний без конкретики. Поэтому я хотела бы пройтись по вашей программе, чтобы вы рассказали, как именно вы намерены осуществлять обещанное. Первый пункт – умный подход к бюджету и ответственность за каждый доллар. Расскажите, пожалуйста, как вы предлагаете это контролировать?

У меня на этот вопрос локальный подход. Каждый депутат городского совета получает определённый бюджет, которым он распоряжается в своём округе, это называется discretionary funding, или дискреционные средства. Также депутаты могут подавать заявки на дополнительные средства по конкретным вопросам, эти решения принимаются уже на уровне спикера Городского совета.

Формально нет правила, что если депутат не потратит весь бюджет, ему урежут его в следующем году. Но на практике это может повлиять на его репутацию и способность обосновывать будущие запросы. Поэтому многие депутаты стараются потратить всё, даже если это не всегда идёт на действительно нужные проекты. Некоторые просто распределяют средства между знакомыми организациями, особенно если никто другой не подал заявку. И часто на этом их участие заканчивается, реализация и эффект проектов их не интересуют.

Но я считаю, что подход должен быть другим. Депутат должен не просто ждать, пока к нему придут с просьбами, а сам инициировать нужные округу программы, следить за их реализацией и результатами. Он должен понимать, что каждая выделенная сумма, это не просто расход, а инвестиция в район. Нужно запускать открытые запросы предложений (RFP), чтобы не только «свои» получали поддержку, а чтобы в конкурсе участвовали лучшие идеи и организации, готовые реально менять ситуацию.

Кроме того, важно контролировать, что происходит с этими деньгами после их выделения. Потому что слишком часто деньги официально выделяются, а на практике ничего не меняется. Приведу пример. У нас в районе несколько лет назад выделили несколько миллионов долларов на строительство ботанического сада при одной из школ. Прошло уже больше пяти лет, сада до сих пор нет. Когда я разговаривал с директором, оказалось, что бюджет сократили, и теперь просто хотят объединить два класса и исправить крышу. Депутат тогда сказал, что это улучшит качество образования. Но по факту, повлияет ли это на учеников? Вопрос открытый.

Как человек, изучавший проектный менеджмент, я знаю, что на любой проект закладывается буфер, 5–10% на непредвиденные расходы. То есть, если грамотно выбрать подрядчика, можно было бы построить тот же сад за 90% бюджета. А оставшиеся средства, а это сотни тысяч долларов, можно было бы направить, например, на стипендии для выпускников этой школы, чтобы те могли поступить в колледж. Вот это, реальное улучшение качества образования.

Нам нужны депутаты, которые не просто распределяют бюджет, а предлагают и сопровождают программы, полезные для района. Которые сами выходят с инициативами, а не ждут, пока кто-то принесёт готовую идею. Потому что именно на местном уровне, не в мэрии, не в госагентствах, решается, будет ли жизнь в округе лучше или нет.

Бюджет депутата, это не сотни миллионов и не всё из $115 миллиардов городского бюджета. Это несколько миллионов долларов в год. Но даже эти средства могут дать огромный эффект, если их направить с умом, вниманием и желанием изменить жизнь людей к лучшему.

Следующий пункт вашей программы – лучшее образование и возможности для молодежи. Мы немного это затронули, когда говорили про менторство и программы для подростков. Но в вашей программе также сказано, что нужно увеличить финансирование работы учителей. Как вы это видите, откуда деньги?

Мы должны создать такую систему, в которой учителя действительно заинтересованы и мотивированы давать качественное образование. Сегодня, к сожалению, это не всегда так, особенно в школах, где не хватает поддержки и ресурсов. Образование зависит и от учителей, и от самих учеников. Поэтому важно мотивировать обе стороны.

Что мы можем сделать на уровне городского совета? Мы можем запускать пилотные программы через discretionary funding, например, поддержку учителей, программы наставничества, дополнительные образовательные ресурсы, и стипендии. Также можно сотрудничать со спикером городского совета, чтобы в бюджете выделялись средства на пилотные инициативы в отдельных школах, и уже по результатам принимать решение, расширять ли программу.

Приведите мне пример программы, через которую, вы считаете, можно замотивировать учителя лучше учить детей.

Чтобы повысить мотивацию учителей, нужно создавать условия, в которых они чувствуют, что их усилия действительно ценятся и дают результат. В Нью-Йорке зарплаты учителей определяются на уровне департамента образования и профсоюзных соглашений. Но мы, как депутаты городского совета, можем поддерживать учителей через локальные инициативы, особенно через гранты и стипендии на развитие новых учебных методик и реализацию внеклассных проектов, которые делают процесс обучения живым и осмысленным.

Я сам учился в public school и в системе CUNY, и видел, как многие молодые учителя сначала приходили с энтузиазмом, с идеями, с желанием дать детям больше. Но без поддержки и возможностей для реализации этих идей, система просто “съедает” их мотивацию. Мы теряем талант не потому, что у нас плохие учителя, а потому что мы не даём им пространства для роста и творчества.

Именно здесь городской совет может сыграть реальную роль. Мы можем использовать discretionary funding, чтобы запускать пилотные конкурсы и инициативы, в которых учителя смогут получать финансирование на реализацию своих подходов, будь то новый метод преподавания, кружок, школьный проект или участие в межшкольной инициативе. Это напрямую влияет на качество образования: потому что когда учитель вдохновлён, вдохновляются и дети.

Если программа успешна, мы можем работать со спикером городского совета и комитетом по образованию, чтобы расширить её масштаб.

Следующий пункт вашей программы – улучшить общественный транспорт. Вы настаиваете на том, что чтобы он ездил быстрее, нам нужно расширить транспортную систему города. Я с этим на 100% согласна, но МТА постоянно говорит, что у нее нет денег, чтобы расширить транспортную систему. Откуда, вы считаете, можно взять финансирование? Тем более, что МТА – штатное ведомство и со стороны одного района города Нью-Йорк на него повлиять очень сложно.

Да, вы правы, МТА действительно является агентством штата Нью-Йорк. Это значит, что даже если городской совет примет резолюцию, чтобы повлиять на его решения, законопроект всё равно должен пройти обе палаты в Олбани. Это долгий и сложный путь. Поэтому я предлагаю решение, которое не зависит от МТА.

Моя идея, запуск бесплатных шаттлов внутри района, в тех местах, где сегодня транспорт работает хуже всего. Например, я был в Кони-Айленд, и лично наблюдал, как люди ждут автобус B74 или B36 по 40–45 минут. Эти маршруты, одни из самых нестабильных в районе. Но вместо того чтобы жаловаться на МТА, мы можем создать локальный маршрут, который будет действительно работать.

Допустим, мы запускаем два небольших шаттла от Си-Гейта до станции метро Кони-Айленд, короткий маршрут, всего 10 минут на машине. В час пик, с 6 до 9 утра и с 3 до 6 вечера, два шаттла смогут ходить каждые 10 минут. Это сильно упростит жизнь людям, особенно пожилым и работающим родителям.

Я уже обсуждал этот вариант с организациями, у которых есть автобусы и водители. В среднем один автобус стоит от 60 до 100 долларов в час. Если мы используем два автобуса по 6 часов в день, это около $1,200 в день или $6,000 в неделю. Для бюджета, это недорого. А для людей, это реальное улучшение качества жизни.

Подобные программы уже успешно работают в других районах Нью-Йорка, в Рокавее, на Стейтен-Айленде и в Бруклине, и во многих других городах США. Просто в нашем районе этого нет, хотя потребность огромная.

По теме: Парки аттракционов в Нью-Йорке, куда можно добраться на общественном транспорте

А как быть с трафиком в час-пик? Мы ведь добавляем дополнительный транспорт на дорогу.

Это разумный вопрос. Но в реальности пара небольших шаттлов на коротком маршруте не создадут серьёзной нагрузки на дороги, особенно если маршрут будет грамотно спланирован. Зато они дадут жителям, которые ежедневно сталкиваются с перебоями в работе общественного транспорта, удобную и быструю альтернативу.

Например, в Бейридже действительно есть доступ к автобусам и поезду R, но добираться всё равно сложно. На Shore Road и Shore Parkway, много холмов и узких улиц, где большим автобусам сложно маневрировать. Но небольшие шаттлы могли бы передвигаться там без проблем. Это особенно важно для пожилых людей, родителей с детьми и тех, кому трудно добираться пешком до ближайшей станции метро.

Что касается финансирования, мы можем запустить эту инициативу как пилотную программу через discretionary funding городского депутата. Также можно обсуждать её со спикером городского совета и добиваться включения в городской бюджет. Такие программы не требуют огромных вложений, особенно на начальном этапе. А если они покажут реальный результат, то их можно масштабировать и на другие районы города.

Еще интересно ваше мнение про программу платного въезда на Манхэттен, которая буквально недавно заработала. В городском отчете говорится, что все замечательно: она принесла городу несколько сотен миллионов за первые три месяца, пробки снизились и все прекрасно. Но при этом Трамп очень ею недоволен и хочет ее отменить. Какое ваше мнение и почему?

Я скажу так: если вы хотите запустить такую программу, пожалуйста. Она может быть полезной и для трафика, и для финансирования транспорта. Но я бы сразу связал её с ощутимой пользой для людей. Например, если вы берёте деньги за въезд, сделайте скидку на проезд в метро хотя бы на 25 центов. Тогда жители сразу увидят, куда идут эти деньги. Это не будет восприниматься как очередной городской налог, а как понятный механизм: платишь и помогаешь сделать транспорт доступнее. Сейчас же получается, что людям обещают эффект через 5–10 лет, когда тех, кто принимал решение, уже может и не быть в политике.

Следующий пункт вашей программы касается безопасности в комьюнити. Расскажите подробнее, как вы будете повышать безопасность, и что вы имеете в виду под “более сильными программами предотвращения преступлений”? Как вообще можно повлиять на преступников?

Как и с учителями, всё упирается в вопрос мотивации. Последний раз, когда Эрик Адамс обсуждал контракт с юнионом PBA (профсоюз полиции Нью-Йорка), в соглашении было указано, что полицейские получают дополнительную выплату, 2,25% от своей базовой зарплаты, за участие в программе neighborhood policing.

Neighborhood policing, это стратегия, при которой полицейские регулярно патрулируют район, общаются с жителями, становятся узнаваемыми лицами в комьюнити. Эта стратегия была принята в Нью-Йорке ещё в 2015 году.

Идея хорошая, но на практике нет прозрачных механизмов, как контролируется участие в программе. В результате эту надбавку получают многие, вне зависимости от того, насколько активно они взаимодействуют с районом. А это неправильно.

Зачастую в нашем районе наблюдается сильный разрыв между полицией и комьюнити. Полицейский появляется только тогда, когда уже случилась проблема, и создаётся ощущение, что пришёл вооружённый незнакомец. Люди боятся звонить в 911, потому что не знают, кто приедет и чем всё закончится.

Но если полицейский регулярно появляется в районе, знает местных жителей, а они знают его, ситуация меняется. Доверие возрастает, а риск конфликтов и злоупотреблений со стороны полиции снижается, потому что есть личное взаимодействие и понимание.

Я понимаю, что у полицейских очень непростая работа. И я считаю, что процент за участие в neighborhood policing можно сделать выше, но только для тех, кто действительно участвует. Не всем подряд. Бонусы должны быть привязаны к понятным и проверяемым критериям.

Мы могли бы даже говорить о модели участкового, человека, который знает свой район, знает, где проблемы, с кем поговорить. Жители не боятся к нему обратиться и предупредить о ситуации, прежде чем она перерастёт в преступление.

Вот что я имею в виду, говоря о предотвращении преступлений. Когда полиция понимает район, а район доверяет полиции, преступления удаётся не просто расследовать, а предотвращать. Мы выстраиваем настоящую связь между полицией и людьми.

Кроме того, полиция часто сталкивается не с преступниками, а с людьми, находящимися в тяжёлом психическом состоянии. Недавно я был на ивенте в Кони-Айленде и познакомился с женщиной, которая работает в одном из prevention centers. Они помогают людям, которые переживают кризис, ищут тех, кто пришёл за помощью, а потом пропал, выезжают к ним домой. Это настоящая, тяжёлая и нужная работа.

Было бы правильно, если бы такие организации тесно сотрудничали с полицией, особенно во время вызовов, связанных с психическим здоровьем. Часто люди просто не знают о существовании таких центров, не знают, куда можно обратиться кроме 911.

Также, полицейские должны проходить подготовку по деэскалации конфликтов и работе с уязвимыми группами. Я знаю, что в некоторых районах такое обучение уже существует, но мы должны инициировать это и делать стандартом для всех.

Мой подход – более community-oriented полиция, которая является частью комьюнити в повседневной жизни.

Еще один пункт вашей программы – поддержка малого бизнеса, выдача грантов. Расскажите конкретнее, опять же, пошагово, как вы видите, воплощение этого обещания.

Сегодняшняя администрация мэра действительно выделила значительные средства на поддержку малого бизнеса через Департамент малого бизнеса Нью-Йорка (SBS). Это хорошая структура, они предлагают бесплатные курсы по маркетингу, финансам, юридические консультации и другие полезные услуги. Всё бесплатно, и выглядит это хорошо.

Но есть одно “но”. Я лично посещал такие мероприятия. Мне, как человеку с образованием в области бизнеса и операционного менеджмента, было легко воспринимать информацию, потому что я уже с ней знаком. Но я видел, как людям среднего возраста, которые только хотят открыть свой бизнес, было трудно понять материал. Особенно, если у них нет соответствующего образования или опыта. В результате, влияние этих программ для них минимальное, хотя бюджет на них выделяется немалый.

Кроме того, я столкнулся с тем, что в юридических консультациях часто работают не опытные адвокаты, а студенты-стажёры. Они стараются помочь, но у них элементарно не хватает практического опыта. Это снижает уровень доверия и полезность таких услуг в глазах предпринимателей.

Поддержка малого бизнеса, это не только информация. Предпринимателям нужно встать на ноги, особенно в первые месяцы, когда оборот минимальный. Поэтому, по моему мнению, акцент нужно сместить на финансовую поддержку.

Например, можно запустить городскую программу, где город покрывает процентную ставку по кредиту, который берёт предприниматель. То есть для него займ становится фактически беспроцентным. Для города это копейки, 500 или 1,000 долларов в виде процентов, а для предпринимателя это серьёзная помощь, особенно если его бизнес только начинает приносить 2–3 тысячи в месяц.

Я не говорю, что образовательные программы не нужны. Они важны. Но я видел, как в одном классе сидел я, студент с бизнес-опытом, и рядом взрослая женщина, которая мечтает открыть кафе. Ей за полтора часа пытаются объяснить основы маркетинга. Это невозможно. В итоге она выходит с ещё большим количеством вопросов, чем пришла. Это не настоящая помощь.

Я считаю, что мы должны пересмотреть приоритеты: информационная поддержка – да, но в первую очередь, реальная финансовая помощь. Вот на чём я буду настаивать.

Вы сейчас затронули очень хорошую тему. Я тоже всегда думала, что групповые бесплатные курсы от города для иммигрантов на любую тему, обычно не работают из-за разрыва в знаниях. То есть приходит один человек, у которого уже неплохая база, и второй – у которого полный ноль. Видите ли вы какой-то способ улучшить эти курсы или, возможно, вы считаете, что их вообще надо отменить и не тратить на это деньги?

Моё личное мнение, такие группы изначально нужно делить по уровню знаний. Если уж проводить бесплатные курсы, то отдельно для тех, у кого уже есть база, и отдельно, для тех, кто начинает с нуля. Потому что подобрать один универсальный формат для всех – невозможно. Кто-то уже имеет опыт, а кто-то впервые слышит эти термины, в итоге никто не получает настоящую пользу. Кроме того, если говорить о малом бизнесе, я бы предложил пересмотреть приоритеты. Образовательные программы важны, особенно как дополнение, но в начальной стадии после открытия бизнеса важнее всего, финансовая поддержка. Когда предпринимателю нужно покрыть аренду, оборудование, или просто закупить товар, знания сами по себе не помогут, если нет стартового ресурса.Я не говорю, что такие курсы нужно полностью отменять. Но если уж тратить бюджетные средства, то они должны давать результат, а не просто “галочку”, что курс проведён.

Немного коварный вопрос. Вы – иммигрант в первом поколении. Но в вашей программе вообще нет ни одного пункта, который касается иммигрантов в Нью-Йорке. Почему?

Все те программы, которые я предлагаю, включают в себя помощь иммигрантам. Я не считаю, что иммигранты, это какая-то отдельная категория, которую нужно изолировать. Мы такие же жители Нью-Йорка, как и все остальные. Но я прекрасно понимаю, что у иммигрантов есть свои сложности, и мои инициативы учитывают эти реалии. Например, программа поддержки малого бизнеса особенно актуальна для иммигрантов, которые часто начинают работать на себя, не имея доступа к традиционным возможностям. Или вопрос транспорта, шаттлы и локальные маршруты особенно помогают людям, которые только приехали и не могут позволить себе автомобиль. Очень часто иммигранты приезжают сюда ради лучшего будущего своих детей. Они работают не по специальности, берут тяжёлые смены, всё ради образования и шанса для следующего поколения. Поэтому один из моих главных приоритетов, это доступ к качественному образованию и программам, которые действительно помогают молодёжи быть успешной. Эти инициативы не делят людей по происхождению. Они работают для всех

Давайте немножко поговорим о жилье. Около 70% нью-йоркцев арендуют жилье, при этом больше половины арендаторов говорят, что цены на жилье слишком высокие. Есть ли у вас какие-то идеи, как улучшить эту ситуацию, как сделать жилье в городе доступнее?

К сожалению, очень многие смотрят на это как на проблему “лендлорды против тенентов”. Для меня это, проблема спекулятивного капитала. Сейчас объясню. Лендлорды, которые занимаются недвижимостью годами, и те, кто совсем недавно был рабочим и взял свой первый homebuyer loan, сталкиваются с одними и теми же вызовами.

Допустим, новый лендлорд купил себе 4 юнита: в одном живёт сам, три сдаёт. Они живут, здесь, они, часть комьюнити, они вложили в район и работают на перспективу. Такой подход создаёт стабильный рынок, где нет конфликта «владелец против жильца», а есть инвестиция в локальное сообщество.

А теперь другая ситуация, спекулятивный капитал. Это когда крупные инвесторы массово скупают недвижимость, разгоняют цены, а потом быстро всё распродают. Вначале рынок искусственно растёт, потом падает, потому что такие темпы роста неустойчивы. Но именно такие качели и создают проблему, не просто рост или спад, а резкая нестабильность, которую запускают эти игроки. С этим надо бороться.

Ещё один важный фактор, частота переездов. В Нью-Йорке, если у тебя жильё под арендным регулированием, арендодатель не может повышать цену более чем на установленный процент в год. Но если жилец съехал, лендлорд может поднять аренду сколько захочет. То есть, чем больше переездов, тем сильнее скачки цен.

Поэтому одно из моих предложений, это мотивировать долгосрочную аренду. Во-первых, меньше переездов, меньше рыночных скачков. Во-вторых, хорошего арендатора найти непросто. А если у тебя жилец, который платит вовремя, следит за квартирой, логично стараться его удержать. Со своей стороны, арендатор будет больше вкладываться в жильё, если знает, что живёт здесь надолго. Это создаёт взаимную стабильность.

Такой подход можно продвигать и через девелоперов. Например, сделать условием, что определённое количество квартир должно сдаваться на долгий срок, и взамен, дать девелоперу налоговые льготы, если он заключает контракты на 3, 4, 5 лет. Это абсолютно реальный механизм.

Моё второе предложение, программа, которая уже работает в других городах. Если лендлорд решает продать таунхаус или дом на несколько юнитов, он чаще всего продаёт его девелоперу. А тот выселяет всех арендаторов и строит luxury-жильё. А я считаю, у города должна быть программа, по которой арендаторы получают приоритетное право выкупа. Им нужно помогать: с организацией, с первым взносом, с планом выплат. Таким образом жильцы становятся владельцами, и это уже совершенно другая динамика. Это укрепляет комьюнити и стабилизирует рынок.

И третий пункт, это налог на пустующие квартиры. Сегодня часто строят luxury-жильё с завышенными ценами. Люди не могут себе это позволить, и квартиры стоят пустыми месяцами. Но формально они на рынке. Это влияет на среднюю цену аренды и эта “пустая” цена раздувает рынок.

В какой-то момент средняя цена становится настолько высокой, что даже эти luxury-квартиры выглядят как “средний уровень” и их начинают сдавать. Но рынок уже перегрет.

Что я предлагаю: уменьшить стартовый налог на строительство, чтобы снизить расходы на этапе застройки. Это даст девелоперам возможность строить дешевле. Но потом ввести чёткое правило, если юниты не заселены непосредственно жильцами в течение определённого времени, то включается налог на пустующее жильё. Это будет механизм, который будет мотивировать застройщика держать цены доступными.

Вот это три основных направления, которые, я считаю, помогут сделать рынок жилья в Нью-Йорке более стабильным и доступным и без разрушения баланса между жильцами и владельцами.

И последний вопрос. Где вы себя видите через 5-10 лет? Если сейчас все сложится и вы попадете в горсовет, в перспективе вы думаете о том, чтобы выдвигаться в совет штата, на позицию мэра или даже губернатора?

Ну, никогда не говори “никогда”. Но нет. На данный момент у меня таких мыслей нет. Для меня то, что я баллотируюсь, – это способ отплатить, сказать “спасибо” Америке, Нью-Йорку, Бруклину за то, что я здесь вырос. Я действительно хочу помочь своему району, сделать его лучше, и у меня есть видение, как этого достичь.