Эстетика станций нью-йоркского метро: ’14th Street – Eighth Avenue’
13.03.2023, 16:49 EST
Вдохновлённые легендами об имперском величии отчизны, духом и роскошью архитектуры, убранства и многообразия материалов отделки московского метро, наши соотечественники традиционно относились к Нью-Йоркскому Сабвею с чувством некоторого предубеждения и пренебрежения. Укладывающегося в слоган: «грязный, ржавый и гремящий». Однако, прошло время, и в метро стало значительно чище, ржавчину убрали или заменили, а скрежет на поворотах наружных линий стал расцениваться как напоминание о грядущих заменах основных линий. С надеждой на то, что вскоре он будет казаться лишь ностальгическим воспоминанием о трудностях освоения великой страны, и легендарного города. И тогда многие декоративные украшения его станций могут оказаться утерянными. Так что, самое время напомнить вам о самых интересных из них. Сегодня мы остановимся с вами на станции метро, расположенного на пересечении 14 Улицы и 8 Авеню.
О 14-й улице
Общеизвестно, что ещё первым генеральным планом развития Манхэттена, принятом в 1811 году, было предусмотрено устройство 155 улиц, число которых позднее увеличилось до 228. Но даже среди этого обилия, 14 -я улица, с давних пор, занимала особое место в истории города. Дело в том, что согласно генплану, упорядочивание застройки и продажу новых участков было предусмотрено начать именно от неё в северном направлении, а она должна была стать первой улицей в городе шириной 30 метров (100 футов). При этом, именно по 14-й улице прошла линия разделения между Нижним Манхэттеном и Мидтауном. Тем не менее, как и все улицы Манхеттена, она в районе 5 авеню разделялась на Западную и Восточную.
Западная часть начиналась на развязке 11 Aвеню у набережной Гудзона, к северо-востоку от Гринвич-Виллидж. Затем продолжила свой путь на восток, пересекаясь с Вашингтон-стрит, Девятой авеню / Хадсон-стрит, Восьмой авеню, Седьмой, Шестой и Пятой авеню. Затем Западная 14-я улица становится Восточной 14-й улицей и образует южную границу Юнион-сквера между Юниверсити-плейс и Четвертой авеню. К востоку от Четвертой авеню, 14-я улица образуя южный конец Ирвинг–плейс пересекается с Третьей авеню и продолжается до пересечения со Второй авеню. На Первой авеню 14-я улица расширяется до шестиполосной, разделенной бульваром с подъездной дорогой, идущей на запад. Затем пересекается с основными транспортными артериями Alphabet City: авеню A, авеню B и авеню C, где и заканчивается. Уже к первой половине XIX века 14-я улица считалась одной из самых известных и престижных улиц в городе.
Ведь именно здесь располагался знаменитый Таммани-холл, на протяжении долгого времени игравший ведущую роль в политической жизни Нью-Йорка, и широко известный в связи с событиями связанными с коррупционным скандалом Уильяма М. «Босса» Твида. Блистал здесь и знаменитый театральный район Нью-Йорка, его музыкальная академия и оперный театр. Отголоском этой славы был и Palladium, старый кинотеатр, где ещё в 1960-х проходили знаменитые рок концерты.
Именно в этих местах зарождались первые поселения «Маленькой Италии», о популярности которых напоминает сохранившийся фасад штаб-квартиры Итальянского союза женщин-швейников.
А на месте нынешней Israel Town and Village Synagogue, когда-то красовался первый немецкий баптистский центр, а затем Украинская православная церковь. Однако, по мере роста города все «знаковые» службы и сооружения переместились на север, в верхнюю часть города, а 14 улица растеряла весь свой гламур и статус, превратившись теперь в традиционную торговую магистраль города. Густонаселенную днём и оживленную ночью, готовую круглогодично предложить вам большой и разнообразный выбор еды, кулинарии, развлечений и транспортных услуг. Основным видом которых здесь бесспорно является метро.
Станции Метро 14-й улицы
Следует заметить, что ситуацию со станциями 14 улицы в городе нельзя считать ординарной. И хотя во всём мире, и даже в самом Нью-Йорке, мы наблюдаем аналогичные ситуации (скажем, со станциями 34 или 42 улиц), тем не менее, каждый раз мы должны пытаться найти объяснение правомерности случившегося. Здесь истоки следует искать в существовании того самого генерального плана застройки города от 1811 года, благодаря которому город отказался от кольцевой застройки с радиальными улицами, убегающими от главных площадей. Оттого и схема метро Манхеттена получила «стволовой» вид, с ответвлениями от них различных боковых «ветвей» в разные стороны.
Грубо можно считать, что подземных «стволов» у метрополитена в центральной части Манхеттена – пять. Первой крупной горизонтальной магистралью, которая их пересекает поверху, является 14 улица, длина которой равна двум милям (3.25 км). Чтобы нормально решить проблему пассажиропотоков клиентов метро, логичней всего было бы устроить соответствующие входы в него (и станции) в месте пересечения проекции 14 улицы под землёй с каждым из его «стволовых» туннелей. Именно так и было сделано. Учитывая, что в районе Union Square удалось осуществить общую пересадочную станцию, то мы получили здесь четыре станции с одинаковыми названиями «14 St». Чтобы было понятно, как же среди них найти требуемую, было решено добавлять к названию дополнительную информации о ближайшем Авеню, пересекающем 14 улицу. Так появились названия станций 14 St – 8 Av, 14 St – 7 Av, 14 St – 6 Av и 14 St – Union Square.
Самая крупная из них – станция 14th Street – Union Square, включает в себя линии BMT Broadway Line (R, W, N, Q), BMT Canarsie Line (L) и IRT Lexington Avenue Line (4, 5, 6). Cтанция расположена на пересечении Четвертой авеню и 14-й улицы, под Юнион-сквер на Манхэттене. Платформы линии Лексингтон-авеню были построены для Interborough Rapid Transit Company (IRT) в качестве экспресс-станции на первой линии городского метро, которая открылась 27 октября 1904 года – одна из первых запланированных 28 станций метро Нью-Йорка. Платформы Broadway Line открылись в 1917 году, а платформа Canarsie Line – в 1924 году. За прошедшие годы их станции претерпели несколько модификаций, и 1 июля 1948 года были объединены. Комплекс был окончательно отремонтирован в 1990-х годах и в 2005 внесен в Национальный реестр исторических мест.
Станция 14th Street/Sixth Avenue – это подземный комплекс станций метро New York City в районе Челси на Манхэттене на линиях IRT Broadway – Seventh Avenue Line (1, 2, 3), BMT Canarsie Line (L) и IND Sixth Avenue Line (B, D, F, M). Он расположен на 14-й улице между Шестой и Седьмой авеню. Из этого комплекса можно добраться до станции PATH на 14-й улице и Шестой авеню. К станции 14th Street/Seventh Avenue из него есть прямой подземный переход; а для перехода между этим комплексом и платформой PATH, идущей на север, необходимо сначала выйти на уровень улицы.
Станция 14th Street -Eighth Avenue – это подземный комплекс станций метро Нью-Йорка, разделяемый линиями IND Eighth Avenue Line (A, C, E) и BMT Canarsie Line (L). Он расположен на Восьмой авеню и 14-й улице в Манхэттене, с доступным входом на станцию c 14-й улицы. Станция Восьмой авеню линии Канарси Бруклинско-Манхэттенской транзитной корпорации (BMT) открылась 30 мая 1931 года и была последней станцией, открывшейся на линии Канарси. А общая станция на 14-й улице открылась 10 сентября 1932 года, как часть начального сегмента городской независимой системы метро (IND), линии Восьмой авеню между Чемберс-стрит и 207-й улицей.
Попробуем выйти из неё и прогуляться по окрестностям. Дело в том, что за последние десятилетия в этом районе произошли радикальные изменения. На месте грязного, промышленного района вырос удивительный комплекс зданий и сооружений, ставший не только гордостью города, но и одной из его туристических жемчужин. Началось всё с того, что долгое время размещавшаяся здесь знаменитая кондитерская фирма National Biscuit Company (или Na-bis-co), вынуждена была покинуть эти места. И тогда, в её корпусах, в 1997 году вырос «Рынок Челси» – не традиционный городской рынок, а суперсовременный Фуд-Холл. С огромным числом всевозможных ресторанов, кафе, закусочных, пиццерий, кебабных, магазинов и лавок, представляющих кухню разных континентов и стран. И множество популярных магазинов различных направлений.
Однако Nabisco оставил после себя не только корпуса, но и старую, проходящую через её территорию металлическую эстакаду железной дороги. В 2009 году было принято решение о трансформации её путей в парковую аллею, по аналогии с парком Променад Планте в Париже. Возведение этого необычного парка – High Line, растянулось до 2019-го. И теперь, проходя по аккуратным дорожкам эстакады, среди разросшихся деревьев, кустарников и лужаек, тенистых зон отдыха и уютных деревянных скамеечек и беседок, трудно себе представить, что когда-то здесь была запущенная ветка, с проржавевшими ограждениями и мусорными свалками.
Начинается этот парк от переехавшего сюда в 2015 году (в новый современный корпус) Музе́я америка́нского иску́сства Уи́тни (Whitney Museum of American Art). С его терасс и смотровых площадок открывается замечательная панорама Гудзона, с возведенным на месте его старых пирсов небольшого искусственного острова – Little Island.
Это, словно парящее над водой, сооружение было установлено на вырастающие из воды 132-е бетонные чаши в форме тюльпанов, заполненных впоследствии грунтовым покрытием. Этот архитектурный шедевр, и ещё очень многое вокруг станции 14 St.\ 8 Аv бесспорно заслуживает всеобщего внимания. И оттого многим приезжающим сюда для встречи с прекрасным, или возвращающимся отсюда – восторженными и радостными, бесспорно хотелось бы сохранить эти чувства и в помещениях станции метро. Так что, теперь самое время вернуться нам к программе
«Искусство и дизайн» – Arts & Design
Как вам уже известно, начиналось всё с того, что перемещаясь вместе с пассажирами нью-йоркского метро в 1970-е годы, госпожа Роней Меншель часто останавливалась на станциях, которые были ветхими, грязными, тускло освещенными и покрытыми отвратительными граффити с вызывающими надписями. «Условия были плачевными, – вспоминала она, – а окружающая среда была неприветливой и часто угрожающей». Но у неё была возможность изменить ситуацию. Бывший главный помощник мэра Эдварда И. Коха, она (с 1979 по 1990 год) представляла город в совете управляющих Столичного транспортного управления – (МТА). И одним из ее главных достижений на этом поприще стало создание программы внедрения работ публичного искусства в сооружения общественного транспорта. И вот в 1985 году MTA – корпорация, отвечающая за общественный транспорт Нью-Йорка, запустила программу MTA Arts & Design (ранее известную как Arts for Transit и Urban Design), главной целью которой было привести в порядок и облагородить станции метро, которая с течением времени реально стала приносить более не менее ощутимые плоды. По крайней мере, с тех пор были установлены разного уровня произведения искусства на 260 городских станциях из 472.
Естественно, что одна из старейших станций города – 14th Street – Union Square, занимающая в транспортной системе города, одну из ведущих позиций, тоже не была обделена вниманием. Оттого, всё увеличивающийся рост популярности района в месте расположения станции 14th Street – Eighth Avenue привёл к тому, что в 2000 году (после капитального ремонта станции) был объявлен привычный уже конкурс на создание произведения, способного облагородить эту станцию. Традиционная комиссия из пяти человек, в которую входили два представителя транспортных властей и три специалиста в области искусств, в тот раз рассмотрела более 800 заявок. На такого типа работы обычно предусматривался один процент от общих архитектурных расходов (при общей сумме строительства до 20 миллионов долларов) на общественное искусство, и половину процента на проекты, превышающие эту сумму. Потому и желающих было много, но когда их число сократилось до пяти или шести претендентов, финалисты представили свои полные предложения, чертежи и детали. Тогда этот конкурс выиграл известный нью-йоркский скульптор Том Оттернесс.
Он предложил для 14 улицы проект «Жизнь под землёй», представляющий собой серию причудливых миниатюрных бронзовых скульптур «мультяшных» персонажей, изображающих людей и животных в различных ситуациях, и дополнительных абстрактных скульптур, рассредоточенных по платформам и переходам станции. Оттернесс говорил, что предметом его работы является «невозможность понять жизнь в Нью-Йорке», и описывает расположение отдельных частей на станции, как «разбросанное в маленьких сюрпризах». Действительно, они установлены в таких укромных уголках станции, что неожиданное обнаружение их всегда вызывает чувство удивления и восторга. Трудно определиться с их числом: различные источники указывают, что их здесь от 130 до 154, но при всех вариантах их здесь более 100. Но прежде чем рассказать о них – несколько слов об авторе.
Том Оттернесс родился в 1952 году в Уичито, штат Канзас. В 1970 году перебрался в Нью-Йорк, чтобы учиться в Лиге студентов-художников Нью-Йорка, а в 1973 году принял участие в программе независимых исследований Музея американского искусства Уитни. «Когда я закончил школу, мы создали совместную группу под названием «Колаб», где вместе работали 50 художников. Мы хотели выбраться из музеев и галерей на улицы, чтобы иметь возможность обратиться к широкой публике» – рассказывал он позднее. Тогда и началась его карьера в качестве скульптора публичного искусства. Дело в том, что он был свидетелем того как в магазинах botanica в Бронксе раскупаются гипсовые копии скульптур Иисуса, Элвиса, Сантерии и других по 5, 10, 20 долларов. «В то время я делал знаки: международные знаки и символы, знаки для ванных комнат, все в двухмерных фигурах, и продавал их на улице. И я подумал, что если все могут это сделать, то и я смогу не только сделать, но и продать по этой цене. Так, я научился делать формы, сам отливать гипс и продавать свои первые скульптуры с тротуара и во множестве магазинов по 4,99 доллара за штуку. Это было начало, затем последовали изделия в 3D».
А в 1976 году он со своим другом отправился в путешествие по миру, продлившееся целый год. «Мы путешествовали по Ближнему Востоку, Турции, Ирану, Афганистану, Пакистану, Индии, а потом я оказался в Таиланде. Я помню, как был в Калькутте, где был огромный магазин с металлической решеткой внутри которого была … фигура пурпурного бога в натуральную величину, и картины по всей стене. Эта фигура и скульптуры в Таиланде оказали большое влияние на мою карьеру». И ещё работы знаменитого карикатуриста Томаса Наста – основателя жанра американского политического рисунка. Это его рисунки стали одним из важнейших факторов в падении босса Твида и его ареста. Это он ввёл изображение слона как символа республиканской партии и осла, как символа демократической. Не говоря уже о легендарной фигуре Санта Клауса. Так всё сложилось вместе в голове Тома: глиняные фигурки, скульптура Ближнего Востока и Томас Наст. В результате получились известные во всём мире «мультяшные фигурки», превратившие Оттернесса в одного из самых плодовитых и известных публичных художников Америки.
Ныне его работы украшают парки, площади, станции метро, библиотеки, здания судов и музеи по всему миру. В частности, в Нью-Йоркском Рокфеллер-парке (об этом в нашем цикле «Парки Нью-Йорка), и здесь, на станции метро 14th Street – Eighth Avenue в Нью-Йорке. Ему удалось также создать полюбившийся всем воздушный шар (гигантский перевернутый Шалтай-болтай) для парада в честь «Дня благодарения» в Macy’s. Казалось бы, что всё в его судьбе складывалось наилучшим образом, но…был в его жизни один поступок, которого ему придётся стыдиться, и который доставит ему много неприятностей.
Возможно вам приходилось слышать о том как в Париже, на заре рождения сюрреализма, режиссёр Луис Бунюэль и художник Сальвадор Дали сняли эпатажный фильм «Андалузский пёс», в котором были показаны шокирующие сцены: герой делает лезвием надрез по глазу девушки, человек стреляет в другого человека, а женщина перекатывает по мостовой отрубленную руку, и т. д. Тем не менее, фильм имел там оглушительный успех. А 1978 году Оттернесс, увлечённый тогда принципами независимого панк – искусства, решил повторить этот успех, сняв несколько короткометражных эпатажных фильмов на Colab’s All Color News: в том числе «Бокс в золотых перчатках в Мэдисон-сквер-Гарден» и «Выстрел в собаку». В первом из них, он, боксер-любитель, снимал свои собственные бои; а во втором заснял, как он (в кадре была видна только рука) застрелил насмерть прикованную цепью к столбу собаку, которую накануне «усыновил» в приюте. Оттернесс описал это следующим образом: «… [это] о том, чтобы трахнуть кого-нибудь… Именно об этом и рассказывают фильмы о драках. Задавить кого-то; победить кого-то; быть побежденным. Эти два фильма – одно и то же». Фильм был показан в канун Рождества 1978 года и вызвал отрицательный резонанс (Нью-Йорк не Париж, да и время уже было иное), даже с призывами преследовать Оттернесса в судебном порядке.
Этот неудавшийся фильм продолжал преследовать его ещё долгие годы, порождая непрекращающиеся споры. Хотя он, естественно, принёс свои извинения. Тем не менее, в 2004 году обвинения были опять вынесены на суд общественности журналистом Гэри Индианом, который продолжал критиковать Оттернесса за былое убийство. На что он официально ответил: «Тридцать лет назад, когда мне было 25 лет, я снял фильм, в котором застрелил собаку. Это был непростительный поступок, о котором я глубоко сожалею. Многие из нас испытали глубокое эмоциональное потрясение и отчаяние. Мало кто совершил ту ошибку, которую совершил я. Я надеюсь, что люди найдут в себе силы простить меня». Он и далее продолжал свою работу над многочисленными проектами в Америке и за рубежом, а также на 14-й станции метро, считая инцидент исчерпанным. Тем не менее…мы ещё раз вернёмся к этому в конце рассказа, а теперь пройдём по коридорам и залам станции, рассматривая
«Life Underground» Оттернесса на 14th Street -Eighth Avenue
Только успели мы выйти из вагона на перрон, как бронзовый человечек уже приглашает нас присесть рядом на скамеечку: «остановиться, оглянуться». Ведь герои Тома здесь везде: в переходах и коридорах между платформами, на лестницах и под ними, на стенах и возле них, на колоннах и у колонн, на трубах и перекрытиях, и даже на потолке. Благодаря усилиям и гению Оттернесса, бывшего членa социал-анархической группы художников и жёсткого критика капитализма, это племя лилипутов поселилось здесь, в подземном мире Нью–Йорка, на станции метро 14 улицы. «Я пытаюсь показать маленького человека в столкновении с громадными экономическими или общественными структурами. Пытаюсь говорить о классах, расах, деньгах, сексе – о чем обычно не говорят в обществе». И его человечки, продираясь сквозь пространство и время, шаржировано и утрированно пытаются освоиться здесь, выпячивая наши просчёты и проблемы, повторяя наши ошибки и разочарования. Они, такие милые и беззащитные, иногда пытаются даже напугать нас, но нам не страшно. А весело и смешно. Конечно, рассказать о сотне (а их значительно больше) маленьких бронзовых фигурок в рамках одной статьи практически невозможно, оттого мы остановимся только около самых любопытных из них.
Может ли человек, ставящий своей целью развенчание капиталистических язв пройти мимо фигуры одного из наиболее ярких представителей этого мира, важнейшего коррупционера и взяточника Нью-Йорка былых времён – Уильяма М. «Босса» Твида. И вот он перед нами в исполнении Оттернесса на 14 станции метро, а рядом он же, но на карикатуре легендарного Томаса Наста. Похож?
Но есть на 14 станции ещё одна интересная работа, связанная с Томасом Настом. И если в приведенной выше картине мы видим почти буквальное заимствование в изображении Твида: в виде высокомерного толстяка, с денежным мешком вместо головы, в традиционной (с трудом застёгивающейся на нём) жилетке, то в следующей – лишь умелое использование и трансформация сюжетной линии Наста. Речь идёт о знаменитой скульптуре Оттернесса «Крокодил и ребёнок».
Первоначально эта тема возникла в картине Наста «Американская река Ганг» (1875 г). В ней католические священники, стремящиеся всеми силами поставить крест на свободе вероисповедания в США, с целью окончательно внедрить в стране только католицизм, были изображены в виде крокодилов бросающихся на детей. Поскольку дети были главным звеном, через воздействие на которых они хотели в Нью-Йорке распространить своё учение. Но ведь это было всего лишь аллегорическое произведение искусства, когда священники, изображённые крокодилами, пытаются захватить детей. Но вот, совершенно неожиданно, в 1930 годах суперинтендант нью-йоркской канализации Тедди Мей сообщил, что действительно в каналах городской канализации появились мелкие крокодилы, которые позднее были уничтожены с помощью крысиного яда.
На основе этого сообщения и родилась легенда о том, что в нью-йоркской канализации всё ещё продолжают жить крокодилы. Якобы, многие ньюйоркцы на каникулах покупали маленьких крокодильчиков в южных штатах, а потом, когда они подрастали и уход за ними становился обременительным, просто спускали их в унитаз. В канализации они размножались и иногда, выползая из люков, нападали на людей. Оттернесс, обобщив и соответствующим образом интерпретировав эти истории, создал композицию, сразу же ставшей одной из самых интересных и запоминающихся работ на станции: крокодил из канализационного люка пытается украсть девочку, а рядом, ничего не предпринимая, наблюдает очередной городской обыватель.
А здесь, как и все эмигранты, оказавшись в стране великанов, наши лилипутики сразу же взялись за поиск работы. Вот они в качестве монтажников – высотников.
А вот на подземных работах.
Или в метро, на уборке использованных жетонов (в старые времена вход в метро был не по картам, а с использованием «жетонов»).
Вот прилежно работают, соблюдая и нарушая правила безопасности работ.
Иногда уходя в загулы, и распивая в неположенных местах, забывая про полицию.
А она всегда на посту. Как и положено: в патруле два человека – женщина и мужчина.
И всегда начеку. Вот опять надо убрать с платформы бездомную.
Или наказать безбилетника. Ведь лилипуты не перепрыгивают ограждения, а пролазят под ними.
Но эта добропорядочная дама не может этого допустить. Скорее всего, это она и вызвала полицейского. Видите, как презрительно отвернулась дама от проныры. Ведь она имеет законный жетон.
А есть и вот такие, безбашенные и безголовые, способные на всё.
А это террористы – анархисты. «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем. Мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем».
Эта та, кто разрушил и повергал. Теперь надо почитать у Маркса, что делать дальше.
Это с вот такими шла их борьба. С готовыми забрать у простых маленьких людей последнюю копеечку.
И с теми, которые на переборах горят. Уже столько нахватал, что рыльце в пушку и мешки трещат, а переварить всё это уже не в силах.
Захватили лилипутики с собой в подземку и пару животных. Вот перед нами экземпляр «Глупой лошади»: «Если денек выдается погожий, Лошадь гуляет в калошах хороших»
А тут тоже хорошо известное: «Дали туфельки слону. Взял он туфельку одну и сказал: «Нужны пошире, и не две, а все четыре».
А вот эту лучше приковать на цепь. Для безопасности.
И бежать спасать маму с папой и ребёнка от нападения огромного краба.
Ведь сумели же наши лилипуты когда-то победить Гулливера, и оттого притащили сюда эту реликвию – его ноги. Как памятник, в доказательство своей силы.
А с этим людоедом вообще непонятно что делать? Ну как не вспомнить здесь А. Радищева, с его: «Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй». Но комиссия разрешила его присутствие здесь, значит всё ОК! Правда, были фигурки которые не были допущены к показу на станции. Oдна из них – крыса с дубинкой в форме полицейского – не прошла жёсткий кастинг, и Том подарил её своему другу, владельцу бара «Макс Фиш» в Нижнем Манхэттене. Она и сейчас стоит там на барной стойке. «Для меня самое главное, чтобы работа была установлена в общественном месте. Я хочу, чтобы обыкновенный человек ее заметил, ее потрогал, говорил о ней, чтобы она ему нравилась или не нравилась», – говори Том.
Но вовсе не всегда удаётся Тому Оттернессу быть вот таким триумфатором и победителем. «Ведь в жизни, как в море, на каждую каплю немножечко соли». В 2011 году отыскались новые «доброжелатели», которые решили спустя 33 года, опять вытянуть на свет старую историю об убитой собаке. При этом, для убедительности, подключить протесты «Общества защиты животных». И вот уже в Нью-Йорке власти Бэттери – парка отказались от возведения скульптуры его львов перед новой публичной библиотекой района. Несмотря на то, что они были одобрены Советом сообщества Манхэттена. По их примеру, в Сан-Франциско отказались от его проекта установки 59 фигур для метро и скульптуры для больницы, на сумму $750 000. И далее примкнули разные более мелкие муниципалитеты. Так, в октябре 2013 года мэр Линкольна (Небраска) отказался от договора с ним на $500 000, заявив: «…прошлое поведение художника создало уровень разделения в обществе, что просто неприемлемо. Мы считаем, что это в наилучших интересах города прекратить контрактный процесс». Почему бы этому мелкому конъюнктурщику, говорящему о разделении городского общества, не назвать процент в нём членов общества защиты животных.
Существует легенда о том, как в прошлом столетии на одной из музконференций все ругали Вагнера, рассказывая о том какой он негодяй, антисемит и подонок. А известный критик Марсель Райх-Раницкий не выступил, в чём его и обвинил композитор – марксист Ханс Эйслер. И Марсель ему ответил: «Многое из того, что вы говорили – верно, но ведь этот ужасный Вагнер всё –же написал «Тристана». Эйслер онемел. «Но это совсем другое дело. Это музыка», – сказал он. Здесь тот же самый вопрос. Ведь все эти деятели, действуя на основе личных амбиций и лжеплюрализма, забыли про скульптуру. И теперь Сан-Франциско не будет иметь станцию метро с работами Гения, а в Нью-Йорке у Районной библиотеки не будут стоять современные задорные львы, по контрасту со львами у Центральной библиотеки. Они лишили гения не только денег, но и желания работать в этих городах, а возможно и в стране. Разве это равноценная плата за политиканство? – спрошу я вас.
Тем более что дурной пример заразителен. И когда в бой идут большие слоны, то всегда находятся маленькие собачонки, которые хотят «подгавкнуть». И появляется в Бруклине уличный художник Эндрю Тайдер, который для самоутверждения решил лягнуть мастера, и в его манере изобразил ту самую злополучную сцену убийства собаки. Перед вами период краткого пребывания её у лестницы на станции метро. А вот его объяснения этому поступку: «Оттернесс презирает картину капитализма, которую он создал с помощью Life Underground, но разве он не является частью этой системы? Разве он не получает от этого прибыли? (Да, я знаю, что он «пожертвовал» большую часть дохода от своих произведений, но оно служит рекламой его работы и порождает интерес к его работе, за что, как я слышал, он получает весьма приличную компенсацию)». Кавычки закрываются. Т.е мелкий прощелыга даже не вспоминает о первопричине склоки. В нём клокочет только зависть к заработкам мэтра. Но он не понимает, что своей мазнёй он закрыл для себя дверь не только в храм искусства, но и просто в дом любого порядочного человека.
Но несмотря на эти мелкие страсти и дрязги, маленькие лилипутики Тома Оттернесса благополучно существуют на станции метро 14 улицы. Живут, радуются, печалятся, ссорятся, работают и отдыхают. Но нас, больших Гулливеров, заставляют остановиться, присесть, полюбоваться, улыбнуться, сделать фотографию, и обязательно дотронуться. Чтобы получить от них тепло их маленьких бронзовых душ. Одним словом: стать счастливей. И всё это благодаря усилиям великого мастера – Тома Оттернесса. Будете в этих краях – непременно загляните в его «Подземный мир». А можете и прогуляться вокруг. Ведь адрес станции метро вам известен: 14th Street – Eighth Avenue. До новых встреч.
Читайте также на нашем сайте очерки серии Леонида Раевского «Эстетика станций Нью-Йоркского метро»:
