Даже ответственные родители могут потерять ребенка: как работают социальные службы Нью-Йорка

Социальная служба по охране прав детей в США вызывает больше всего вопросов и слухов. Русскоязычная сотрудница службы рассказала изданию «В новом свете», как же она работает.

«Мы – это социальные работники, проводящие полную оценку безопасности жизни ребёнка по факту обращения в Администрацию по защите прав детей (ACS), а также оказывающие социальную поддержку семьям в случае необходимости. Чтобы работать у нас, нужно иметь степень бакалавра по социологии, психологии, криминологии, образованию, антропологии или схожим дисциплинам. Городские службы Нью-Йорка стараются привлечь на работу людей, владеющих несколькими языками, поэтому даже если кандидат получил подобное образование на родине, то подтверждение диплома даёт возможность допуска к экзамену. По результатам этого экзамена идет отбор на должность специалиста по защите прав детей», – рассказала русскоязычная сотрудница соцслужбы из Нью-Йорка Диана Горшенина.

В каждом штате США есть свои социальные программы по защите ребенка от жестокого обращения. Кроме того, сотрудники школ и медицинских учреждений обязаны сообщать о возможном жестоком обращении, если они видят признаки такового.

«В Нью-Йорке одно из самых жестких законодательств в отношении соблюдения прав ребенка», – говорит Горшенина.

Сотрудница службы отмечает, что позвонить может каждый, и тогда она обязана провести проверку этой семьи. Но очень часто в службу сообщают из-за бытовых мелочей, которые не относятся к службе защиты прав детей.

По теме: Пять английских разговорных фраз, сбивающих с толку русскоязычного человека

«Только в Нью-Йорке мы получаем каждый год до 50 тысяч звонков о возможных фактах жестокого обращения с детьми. Как я уже сказала, личность заявителя держится в тайне, но направление в соцслужбы заведомо ложной жалобы считается преступлением и преследуется по закону», – говорит Диана.

Она рассказала, что происходит после того, как служба получает жалобу.

«Даже если я, опытный уже работник, вижу, что жалоба полностью выдуманная, мы все равно обязаны открыть дело. В течение 60 дней проводится проверка, за это время соцработник посещает школу, педиатра, запрашивает, есть ли на эту семью криминальное досье в полиции, – объясняет Диана. – В случае необходимости проводится врачебное и психологическое освидетельствование ребенка, возможно, помещение его в госпиталь. В то же время у нас нет права доступа к врачебным документам без разрешения родителей, поэтому мы просим их подписать специальную форму. После всех проверок выносится постановление, являлась ли жалоба обоснованной. Соцработник обязан оповестить вас о результатах проверки. Если вы с решением соцслужбы будете не согласны, то можете его обжаловать».

Если жалоба оказывается ложной, а дело закрывается, данные о том, что эту семью проверяла служба по защите прав детей, все равно фиксируются.

«Мы обязаны записывать все данные, даже если дело закрыто. По закону, дело может быть возобновлено вплоть до достижения ребенком восемнадцатилетия. Если появляется еще одна жалоба, то достаём все старые записи, – рассказывает Горшенина. – А если жалоба подтвердится, то записи должны храниться еще десять лет после достижения самого младшего ребенка в семье восемнадцатилетия – то есть пока ему не исполнится 28 лет, даже если в жалобе речь шла только о старших детях. Если жалоба признана обоснованной, то вас могут по суду обязать пройти курс в школе для родителей, обратиться к психологу или отправить лечиться от наркотической зависимости».

Но, по словам сотрудницы, если дело закрыто и доказательств жестоко обращения не было, то несмотря на наличие записи о проверке, это никак не скажется на жизни родителей.

«Как правило, наши записи запрашивают только в тех случаях, если человек ищет работу в сфере, связанной с детьми (образование, патронатная семья, няня). Если жалоба была признана необоснованной, то дело закрывают, и без решения суда его материалы никто работодателю не даст», – пояснила Диана.

Сотрудница рассмотрела такую историю: девочка-подросток захотела «отомстить» и наговорила на отчима про сексуальные домогательства. Отчима ненадолго посадили, потом разобрались, но, как говорится, осадок остался. Если ребенок придумал историю и нажаловался на родителей в соцслужбы, что ему будет за вранье?

«Работники соцслужбы никогда не ругают и не обвиняют детей, даже если их заявления были ложными. В случаях, когда есть подозрения о сексуальном насилии, ребёнка привозят в центр поддержки и с ним работает команда, состоящая из полицейских, социальных работников и психологов. На основании интервью ребёнка, родителей, учителей и врачей выносят решения об обоснованности обвинений, – рассказывает Диана. – Мы исходим из положения, что если ребёнок «наговаривает», значит, в семье есть проблемы, которые родители по разным причинам не замечают».

Она поделилась собственным опытом, когда ребенок намерено скрывал правду.

«У меня было дело, когда 17-летняя девушка, будучи в госпитале, вызвала соцработника и рассказала о драке между пьяными родителями. Выяснилось, что это реакция на смену лекарства, которое ей выписали от повышенной тревожности и стрессов. Она запаниковала и захотела остаться в госпитале подольше, – говорит Диана. – В другом случае ребенок подал ложную жалобу потому, что родители разводились, и он таким образом привлекал внимание к себе. Так что такому поведению всегда есть объяснение, хотя для родителей это, конечно, крайне неприятные моменты».

Она отмечает, что очень важно выстроить доверительные отношения с детьми и рассказать, к чему может привести вранье.

По теме: В чем Россия опережает США: русскоязычная иммигрантка назвала 7 вещей

«Надо объяснить ребенку, что ложные обвинения вызовут проверку со стороны службы, которая защищает и бережёт детей, И вместо того, чтобы помогать деткам, которые действительно находятся в беде, им придётся проверять маму и папу, их работу, тебя, твою школу, приходить к тебе домой… Думаю, малыш поймёт», – отмечает Горшенина.

Она среди прочего рассказала, как стоит вести себя родителям, к которым пришла проверка.

«Социальный работник не имеет права зайти к вам в дом без вашего разрешения. Конечно, если вам нечего бояться, то лучше пустить, чтобы не было лишних подозрений. Если вы не пустили, то соцработник идет в суд и берет разрешение на то, чтобы войти в квартиру. Учитывая, что речь идет о детях, такое разрешение выдается в кратчайшие сроки, до двух суток максимум. Если вы знаете, что не совершили ничего противоправного, сохраняйте спокойствие, – советует Диана. – Сотрудник соцслужбы обязан ознакомить вас с официальным письмом о наличии жалобы и о причине проверки».

Также бытует мнение, что в США детей забирают без веской на то причины. Вышла мама, например, в магазин, оставила ребенка одного, – и его уже заберут. Диана рассказала, как все происходит на самом деле.

«Если поступил сигнал, что дети дома одни, то мы сидим вместе с детьми и ждем, пока придет взрослый. Конечно, проведем разъяснительную беседу. Вопреки распространенному мнению, в большинстве штатов нет установленного законом возраста, когда можно оставлять детей дома одних. Есть «разумный» возраст, скажем так. Например, безопасно ли оставлять одного дома младенца? Нет, конечно, в отличие от 10-12-летнего ребенка, который, в случае чего, может и сам позвонить в 911. Конечно, многое зависит от конкретных фактов. Например, у меня в практике был случай, когда мама оставила дома одного ребенка-аутиста. Надолго. Представляете, какой у ребенка был шок? В таких случаях мы, конечно, обязаны вызвать полицию», – пояснила она.

Только в нескольких штатах есть законы, которые определяют возраст, когда ребенка можно оставить дома одного. Например, в Мэриленде это 8 лет, в Иллинойсе – 14. Тем не менее есть рекомендации, разработанные Департаментом здравоохранения и агентствами по защите детей. В них учитывается возраст и зрелость ребенка, общая безопасность окружающих районов, обстоятельства и меры, принятые для обеспечения безопасности ребенка. Кроме того, существуют общие рекомендации:

• В возрасте до семи лет ребенка не следует оставлять одного дома, в машине, на улице.
• От 8 до 10 лет не рекомендуется оставлять одного более полутора часов, и только в дневное время.
• Ребёнка от 11 до 12 лет можно оставить на срок до трех часов, но не поздно ночью.
• От 13 до 15 лет можно оставлять, но не на ночь.
• От 16 до 17 лет можно оставлять и на ночь тоже, но не больше, чем на две ночи подряд.
• Также она рассказала, что очень редко приходится действительно забирать ребенка из семьи.

«Всякий раз, когда это возможно, мы прилагаем все усилия, чтобы сохранить семью, работаем долгое время с этой семьей. В ситуациях, когда ребенку угрожает неминуемая опасность, то в Суд по семейным делам будет направлено требование об изъятии ребенка из семьи. Иногда мы можем экстренно забрать ребенка, даже без обращения к судье – в тех случаях, если соцработник полагает, что вред или риск для ребенка носят непосредственный характер, – рассказывает Горшенина. – На следующий день после экстренного изъятия соцработник обязан подать ходатайство в Суд по семейным делам, и вы имеете право обратиться к судье с заявлением о немедленном возвращении ребенка. Если в результате судебного слушания будет установлено, что ребенку нельзя жить с родителями, то мы обязаны установить, есть ли другие члены семьи или близкие друзья, которые могли бы временно взять на себя заботу о ребенке. После проверки биографических данных и оценки бытовых условий ребенок может быть передан им. Если таких людей нет или если названные вами лица не соответствуют критериям безопасности, ребенка могут передать на патронатное воспитание, но, как правило, это происходит очень редко».

Родители, которыми заинтересовалась служба, должны понимать, что в случае реальной угрозы ребенку их дело попадет в полицию.

«Если было зафиксировано, что родители избивали ребёнка или имело место сексуальное насилие над ним, то эти данные поступают в полицию. И даже если по каким-то причинам уголовное дело не возбуждают, вся информация все равно будет храниться в вашем деле во всех полицейских базах», – поведала Диана.

А еще она рассказала, что если дело было не очень серьезным и семью просто проверяли, то при переезде в другой штат никто и не узнает об этом, пока семья не попадет под прицел службы уже там. И, по словам Дианы, многие родители пользуются этой лазейкой.

Но бывают случаи, когда родители сами осознанно отдают детей.

«Бывают случаи, когда родители сами нам звонят и просят забрать «трудных подростков». В моей практике была история, когда мама 16-летней девочки не захотела, чтобы та с ними жила и «плохо влияла» на младшего сводного братика. Девочку забрали сначала в госпиталь, а потом передали в приемную семью. При этом, если забирают ребенка, то родителей не лишают сразу родительских прав, – говорит сотрудница службы. – По закону, у вас есть 16 месяцев для того, чтобы одуматься, наладить хорошие отношения с ребенком. Если в течение этого времени вы не меняете своего решения, то права на ребенка у вас, конечно, отберут. Он должен находиться в патронатной семьей от 15 до 22 месяцев к тому моменту, когда суд начинает рассматривать этот вопрос. Вопреки распространенному мнению, государству совсем не выгодно забирать у вас детей».

У русскоязычных родителей, по словам Дианы, есть свои особенности воспитания, из-за которых на них чаще всего жалуются и это не обычный шлепок по попе, который, почему-то, принят в постсоветских странах как мера воспитания.

По теме: Десять мест в Нью-Йорке с русской историей

«Физическое наказание – не самая распространённая причина обращения в соцслужбы в нашей русскоязычной общине. Зачастую «наши» родители допускают ситуации, когда ребенок пропускает школу без уважительной причины, – рассказывает Диана. – Поэтому каждому родителю необходимо ознакомиться с правилами школы, куда ходит ваш ребенок. В большинстве школ в разных штатах ребенок не может пропустить больше 10% дней учебного года для перехода в следующий класс, и эти пропуски должны иметь уважительную причину (справка от лечащего врача, например); круиз, как вы понимаете, не является такой причиной».

«Еще одной частой ситуацией, ведущей к жалобам, является не следование медицинским предписаниям со стороны родителей. Например, если педиатр прописал лекарства, а родители решили заняться самолечением. Если вы не согласны с диагнозом или планом лечения вашего ребенка специалистом, то не надо отменять его самостоятельно. Вы можете обратиться к другому специалисту, но не заменяйте самостоятельно антибиотики на чай с медом, – говорит сотрудница службы. – Если с вашим ребенком что-то случится из-за отсутствия лечения, то отвечать по закону придется именно вам. То же самое с прививками. У вас должна быть серьезная причина (например, религиозная), дающая вашему ребенку отказ от прививок. Иначе это все рассматривается как «ненадлежащий уход», и сотрудник школы, проверяя медкарту вашего ребенка, обязан заявить в соцслужбы».

Когда-то произошла такая история: няня избивала грудного ребенка (рентген показал наличие переломов). Ребенка забрали у родителей прямо в госпитале, хотя они его туда и привезли. Разбирательство шло полтора месяца, ребенка на это время отдали бабушке.

«В данном случае родители, очевидно, были не в курсе побоев со стороны няни, но расследование открыли правильно. Няня является лицом, несущим юридическую ответственность. То есть родители доверили ей ребенка, и она за него ответственна, тогда как родители ответственны за ее действия. В зависимости от травм няне могут предъявить обвинения в семейном или криминальном суде. Но, опять-таки, именно на родителях лежит ответственность за выбор няни, – поясняет Горшенина. – Если травмы нанесены в саду или няней, у которой есть лицензия на работу в штате, то расследованием этого дела занимаются Департамент здравоохранения и соцслужбы. Многие родители, однако, хотят сэкономить и нанимают нелегалов, не спрашивают лицензию и не проверяют подноготную няни, то есть доверяют чужому человеку ребёнка на свой страх и риск».

В Нью-Йорке вся информация об иммиграционном статусе не разглашается, поэтому если родители являются нелегалами, а у ребенка американское гражданство, то никто у них не отберет ребенка и не депортирует их.

«Сотрудники всех городских служб должны хранить конфиденциальность всех данных наших клиентов. Мы можем спросить вас об иммиграционном статусе только для того, чтобы проверить возможность получения услуг, положенных семье или ребенку. Не забывайте, что в стране есть так называемые «города-убежища» (а также «штаты-убежища» Калифорния, Колорадо, Иллинойс, Нью-Мексико, Орегон, Вермонт); в других местах о нелегальном статусе они обязаны сообщить в иммиграционные службы», – поясняет Диана.

Сотрудница службы отметила, что даже если вы не знаете английского языка, то можете попросить бесплатного переводчика, чтобы понять то, что нужно.

«Если вам удобнее общаться с сотрудником соцслужбы не на английском, а на каком-либо другом языке, CPS предоставит вам бесплатного переводчика. Вы можете также потребовать, чтобы документы, содержащие важную информацию по вашему делу, были предоставлены вам на языке, которым вы владеете лучше всего. Если документы не переведены на ваш язык, по просьбе CPS устный переводчик разъяснит вам их содержание, – поясняет Диана. – Лица с потерей или нарушениями слуха могут воспользоваться услугами сурдопереводчика. Многое зависит от города; например, в Нью-Йорке большая русскоязычная община и есть русскоязычные сотрудники. В то же время в соцслужбах очень большая текучка. Например, у каждого из нас одновременно в работе от 15 и больше дел, то есть надо ежедневно заниматься делами 15 и больше семей, зачастую живущих в разных районах города. У нас непредсказуемый график работы, практически нет времени на собственную семью. Опять же, никогда не знаешь, в какой дом ты приходишь и не грозит ли опасность тебе самому, то есть это постоянная работа «на негативе», причем работа круглосуточная, без выходных. Поэтому многие уходят, и рассчитывать на то, что вам непременно дадут русскоговорящего сотрудника, не стоит».

Куда звонить, если вы стали свидетелем жестокого обращения с детьми:

• Нью-Йорк – (800)342-37-20
• Нью-Джерси – (877) 652-28-73
• Коннектикут – (800) 842-22-88