Метрополитен-музей попал в скандал и может потерять часть коллекции: многие экспонаты оказались краденными или сомнительного происхождения

В деревне Бунгмати, Непал, над древним источником стоят две каменные святыни и храм. Сбоку от одного из этих святилищ находится большое отверстие, где раньше стояла статуя индуистского бога-покровителя Шридхара Вишну, сообщает The Guardian.

Высеченную мастерами-ремесленниками почти тысячу лет назад реликвию из песчаника почитали местные жители. Где-то в начале 1980-х годов эта традиция внезапно прервалась, когда воры украли статую. Житель Бунгмати, Будда Ратна Туладхар, вспоминает, как общину “переполняла меланхолия” по поводу ее утраты. “Мы все время надеялись, что статую восстановят. Но этого так и не произошло”, – говорит он.

Примерно через десять лет после кражи, на другом конце света богатый американский коллекционер передал статую в дар знаменитому нью-йоркскому музею Метрополитен. Там она оставалась почти 30 лет, пока в 2021 году анонимный аккаунт в Facebook под названием “Утраченное искусство Непала” наконец не обнаружил ее. Хотя с тех пор Метрополитен-музей убрал статую из своей публичной коллекции, давая понять, что вскоре ее могут вернуть, ущерб общине Бунгмати уже был нанесен.

“В Непале есть живая религия, где этим идолам активно поклоняются в храмах. Люди молятся им и выносят их во время фестивалей для проведения церемоний, – говорит Рошан Мишра, волонтер Кампании по восстановлению наследия Непала. – Когда реликвии крадут, эти фестивали прекращаются. Каждая украденная статуя подрывает нашу культуру. Наши традиции увядают и в конце концов забываются”.

В сфере торговли древностями репутация Метрополитен-музея также начала подрываться.

За последние два года Международный консорциум журналистов-расследователей (ICIJ) и его партнеры из новостных СМИ сообщали о практике приобретения музеем древностей. Часто в связи с коллекцией предметов, полученных из Камбоджи в эпоху, когда культурное наследие этой страны продавалось оптом тому, кто больше заплатит. Более широкое изучение коллекции древностей Метрополитен-музея, проведенное ICIJ, Finance Uncovered, L’Espresso и другими медиа-партнерами в последние месяцы, вызывает новые опасения относительно происхождения коллекции древних статуй, фризов и других реликвий музея.

По теме: Метрополитен-музей снова поменял подписи к работам Айвазовского: теперь художника признали армянином

Нью-Йоркский музей искусств Метрополитен открылся в 1880 году, намного позже своих аналогов в Париже и Лондоне. Музей начал свою работу с покупки 174 картин. Это совсем не соответствовало масштабам дворцовых галерей французского Лувра, в которых уже хранились тысячи произведений, многие из которых были унаследованы от колониальных подвигов нации.

Даже в 1960-е годы крупнейший музей Северной Америки все еще играл в догонялки.

Руководство Метрополитен-музея агрессивно стремилось к крупным приобретениям. И относилось к контрабанде древностей как к основному способу поиска источников, а иногда даже принимало ее.

Под руководством своего тогдашнего директора Томаса Ховинга Метрополитен начал активные закупки в попытке создать коллекцию древностей, которая могла бы сравниться с коллекциями конкурентов в Лондоне и Париже. В последующие десятилетия музей заполнил свои залы и склады сокровищами из Греции, Италии, Египта, Индии, Камбоджи и других стран. “Каждое десятилетие любой цивилизации, укоренившейся на земле, представлено каким-либо достойным экспонатом, – писал позже Ховинг о результатах начатой им работы. – В Метрополитене есть все”.

Сегодня правительства, правоохранительные органы и исследователи связывают все большее число реликвий Метрополитен-музея с мародерами и торговцами. В то время как Метрополитен добровольно вернул некоторые экспонаты, прокуроры конфисковали другие.

Репортеры изучили каталог музея и обнаружили 1 109 экспонатов, из которых менее половины имеют записи, описывающие, как они покинули страну происхождения, ранее принадлежавших людям, обвиненным или осужденным за преступления против древностей или их галерей. И 309 из них в настоящее время выставлены на всеобщее обозрение.

ICIJ и Finance Uncovered обнаружили, что сотни предметов старины в коллекции Метрополитен-музея не имеют записей о стране происхождения.

Например, при глубоком изучении каталога музея, включающего более 250 непальских и кашмирских предметов старины, выяснилось, что только три из них имеют записи о происхождении, объясняющие, как они покинули эти регионы. ICIJ сосредоточился на этих коллекциях, поскольку в обоих регионах происходили крупные грабежи, которые мало освещались в новостях.

Интерес следователей к экспонатам из коллекции Метрополитен-музея, а также усиленное освещение в СМИ заставили экспертов по торговле древностями задаться вопросом, сколько еще экспонатов из каталога музея могут быть репатриированы. И что это может означать для мира искусства в целом.

Отвечая на вопросы журналистов, Метрополитен защитил свою практику коллекционирования. “Метрополитен стремится к ответственному коллекционированию произведений искусства. И делает все возможное, чтобы все произведения, поступающие в коллекцию, соответствовали законам и строгим правилам, действующим на момент приобретения”, – сказал Кеннет Вайн, представитель Метрополитен-музея. – Кроме того, со временем законы и правила коллекционирования менялись. И политика и процедуры музея также менялись”. Метрополитен также постоянно исследует историю произведений в коллекции – часто в сотрудничестве с коллегами в разных странах мира – и имеет большой опыт принятия соответствующих мер в связи с новой информацией”.

То, что Метрополитен решит предпринять в связи с этими проблемами, будет иметь последствия не только для самого музея. Но и, возможно, для того, что публика может ожидать от музеев по всему миру.

“Метрополитен задает тон для музеев всего мира”, – говорит Тесс Дэвис, исполнительный директор Коалиции древностей. Эта организация проводит кампании против незаконного оборота культурных артефактов. “Если Метрополитен позволяет всем этим вещам проваливаться сквозь землю, то какая надежда у нас есть на остальной рынок искусства?” – говорит она.

Мы все считаем, что эти вещи были выкопаны незаконно.

Ховингу, который занимал пост директора музея с 1967 по 1977 год, принадлежит заслуга превращения Метрополитен-музея в музей мирового класса, где хранятся крупные произведения. В своих мемуарах 1994 года он описывает, как в течение десяти лет своей активной деятельности по приобретению произведений для Метрополитен-музея он использовал множество незаконных источников. Он писал, что его записная книжка “контрабандистов и посредников” и других знакомых в мире искусства “была длиннее, чем у кого-либо другого в этой области”. Быть сообщником контрабандистов, писал он, было необходимой ролью для директора Метрополитен-музея.

Он одобрил покупку крупной партии индийских и камбоджийских древностей. И это несмотря на то, что он подозревал, что их ввезли контрабандой. Он скрывал записи в дневнике, в которых подробно описывал свои сомнения по поводу происхождения украденной греческой керамики. Когда турецкие власти потребовали от Метрополитен-музея вернуть украденные реликвии, он поразительным образом признал свою вину перед коллегой-куратором.

“Мы все считаем, что эти вещи были выкопаны незаконно, – вспоминает Ховинг. – Ради Бога, если турки представят доказательства со своей стороны, мы вернем восточно-греческие сокровища. И это политика. Мы рискнули, когда покупали материал”.

Метрополитен имел дело с обвиняемыми торговцами древностями еще до прихода Ховинга.

В 1950-х годах Метрополитен начал приобретать экспонаты у Роберта Э. Хехта. Торговец древностями американского происхождения на протяжении десятилетий преследовался властями. И в конце концов предстал перед судом по обвинению в контрабанде древностей в Италии. В 1959 и 1961 годах итальянские прокуроры обвиняли Хехта в контрабанде древностей. А в 1973 году выдали ордер на его арест, который позже был отозван. Но Метрополитен все равно продолжал покупать у него. Итальянское дело против Хехта, который умер в 2012 году в возрасте 92 лет, в конечном итоге прекратили в связи с истечением срока давности. Хехт отрицал свою причастность к незаконному экспорту произведений искусства.

Брюс Макналл, бывший деловой партнер Хехта, который помогал ему продавать экспонаты Метрополитен-музею, сказал ICIJ, что музей мало спрашивал о том, как были приобретены экспонаты. “Я не думаю, что Боб [Хехт] слишком часто раскрывал информацию о том, где он приобрел вещи, – сказал Макналл. – Знал ли я, что вещи поступают с нелегальных сайтов? Нет, но я подозревал об этом. Но мы никогда не углублялись в эту тему”.

Макналл сказал, что он продал одну греческую вазу в Метрополитен, хотя ничего не знал о том, как Хехт ее приобрел. Макналл также сказал, что, по его воспоминаниям, уважаемый куратор классики Метрополитен-музея Дитрих фон Ботмер “не спросил меня ни о каких подробностях ее происхождения или о том, где ее нашли”.

В Метрополитен-музее до сих пор хранится около двух десятков предметов, некогда принадлежавших Хехту, в том числе семь греческих ваз.

Ни в одном из экспонатов Метрополитен-музея, связанных с Хехтом, не указано происхождение или история владения, которые могли бы объяснить, как они покинули родину.

Макналл сказал, что он избегал преступного мира, который снабжал его делового партнера реликвиями. “Это бизнес, управляемый мафией. И здесь нужно быть осторожным, – сказал Макналл о делах Хекта в Италии и Турции. – Это крутые парни, поэтому я всегда говорил: “Пусть Боб с этим разбирается”. Я не хочу иметь дело с этим дерьмом. Я не собираюсь ехать туда и иметь дело с такими парнями”.

Музейные записи о самой заметной продаже Хехта в Метрополитен, греческой вазы стоимостью $1 млн, показывают стремление музея приобрести уникальные реликвии. “Ваза, если её приобретут, не только повысит статус греческой и римской коллекций, но и будет считаться одним из величайших предметов в музее”, – говорится в протоколе заседания комитета по приобретениям Метрополитен-музея, посвященного покупке. В протоколе обсуждения комитета не упоминается о происхождении вазы, кроме того, что ее продавцом был Хехт. Позже Ховинг стал сторонником репатриации украденных реликвий. А также присоединился к кампании по оказанию давления на Метрополитен-музей с целью репатриации вазы. В 2008 году, после длительного уголовного расследования происхождения экспоната, музей вернул вазу в Италию, где её первоначально раскопали.

В коллекции Метрополитен-музея также имеется более 800 экспонатов – это самая большая часть, согласно анализу ICIJ, – которые когда-то принадлежали Джонатану П. Розену, еще одному близкому деловому партнеру Хехта. Музей получил их как до, так и после того, как Розена обвинили вместе с Хехтом по делу о незаконной торговле древностями в Италии в 1997 году.

Банковский чиновник и заядлый коллекционер, Розен был совладельцем нью-йоркской галереи вместе с Хектом. В середине 2000-х годов имя Розена всплыло в связи с галереей. Тогда итальянские прокуроры утверждали, что она продавала украденные итальянские сокровища. В 2008 году Кливлендский музей искусств вернул якобы украденные реликвии, которые он получил от Розена. В 2013 году газета Los Angeles Times сообщила, что Корнельский университет согласился вернуть Ираку 10 000 древних табличек, подаренных Розеном и его семьей. Ученые считали, что эти предметы были вывезены из Ирака после войны в Персидском заливе в 1991 году. Адвокат Розена заявил газете, что таблички “были приобретены законным путем”.

Обвинение, предъявленное Розену в Италии, фигурировало в обширном уголовном деле против Джакомо Медичи, известного контрабандиста древностей, осужденного в Италии в 2004 году.

В итальянском приговоре против Медичи говорится, что Розен помог продать Музею Дж. Пола Гетти украденный древний треножник.

Гульельмо Мунтони, судья в Риме, который вел дело Медичи, сказал, что Розен так и не был привлечен к суду из-за истечения срока давности. И потому, что важный экспонат, связанный с Розеном, возвратили из США в Италию. Представитель Розена сообщил ICIJ, что Розен не может давать комментарии из-за плохого состояния здоровья.

Коллекция Метрополитен-музея также содержит 85 произведений, некогда принадлежавших Субхашу Капуру или его галерее.

Министерство внутренней безопасности США назвало Капура “одним из самых процветающих контрабандистов товаров в мире”. Он был арестован в Германии в 2011 году и осужден в Индии в этом году за незаконную торговлю предметами старины на сумму более $100 млн.

Один из известных предметов древности из современной Индии, “Небесная танцовщица”, был приобретен Музеем Метрополитен в ходе сделки с участием Art of the Past, галереи Капура на Манхэттене. В 2013 году, через два года после ареста Капура, менеджер галереи признал себя виновным в продаже краденых азиатских произведений. Однако в 2015 году, когда Капур ожидал суда по обвинению в контрабанде в Индии, Метрополитен принял картину в дар от богатых коллекционеров, которые приобрели ее в его галерее.

В общедоступных документах Метрополитен-музея о происхождении “Небесной танцовщицы” нет никаких намеков на то, как произведение покинуло Индию. В архивной версии сайта Метрополитен-музея от 2016 года говорится, что произведение “украшало североиндийский индуистский храм” в современном штате Уттар-Прадеш. Эта формулировка больше не встречается на сайте музея.

В ответ на вопросы ICIJ Метрополитен не предоставил никакой информации о том, откуда музей узнал, откуда взялось это произведение. И не предоставил никакой информации о том, как, по его мнению, произведение покинуло страну.

Вы не знаете, что происходит за закрытыми дверями.

Ховинг написал, что в конце своей работы в Метрополитен-музее он попытался изменить практику музея. В начале 1970-х годов он присутствовал на слушаниях ЮНЕСКО по вопросу о награбленных древностях. После чего почувствовал, что “эпоха пиратства закончилась”. И “решил изменить вольные методы коллекционирования Метрополитен”.

Но нет никаких свидетельств того, что Метрополитен ужесточил свои стандарты приобретения в последующие годы. Число экспонатов, в отношении которых могут быть выдвинуты обвинения в мародерстве, только росло. Неряшливый подход музея к приобретению экспонатов привел к тому, что большая часть его каталога сегодня подвергается сомнению. В прошлом году бывший куратор музея по искусству Восточной Азии Мартин Лернер заявил, что он полагался на “добрую волю и честность” таких дилеров, как его друг Дуглас Лэтчфорд, которому в конце 2019 года предъявили обвинение в торговле древностями.

В течение 2022 года власти США изъяли не менее 29 предметов из коллекции Метрополитен-музея.

Среди них греческие бюсты, египетские бронзы, а также древние тарелки, шлемы и статуи из золота, бронзы и терракоты, вывезенные со всего Средиземноморья и Индии. Следователи, ответственные за изъятие, являются частью подразделения по борьбе с незаконным оборотом древностей, возглавляемого Мэтью Богданосом, помощником окружного прокурора на Манхэттене.

Богданос говорит, что его офис не ведет расследования конкретно в отношении Метрополитен-музея. Но выдающиеся экспонаты его коллекции попадали в расследования, направленные в основном на отдельных торговцев. За пять лет работы его подразделение начало составлять более полную картину международных преступных группировок. И Богданос говорит, что ожидает ускорения темпов действий его ведомства.

“Метрополитен был создан для того, чтобы конкурировать с крупнейшими музеями мира, – говорит Эрин Томпсон, профессор кафедры преступлений в сфере искусства в Колледже уголовного правосудия Джона Джея. – Он хочет иметь все. Если сложить эти условия вместе, это довольно опасно с точки зрения принятия этичных решений”.

Но Метрополитен не одинок в своей борьбе.

Во всем мире музеи сталкиваются с необходимостью решать, как поступать с награбленными предметами в своих коллекциях. В прошлом году лондонский музей Хорнимана, вашингтонский Смитсоновский институт и различные немецкие музеи и частные коллекционеры репатриировали предметы, награбленные в Нигерии. А только за первые два месяца этого года музеи и частные коллекционеры из США, Испании и Австралии репатриировали десятки награбленных реликвий в страны происхождения. Центральное место в этом вопросе занимают проблемы, присущие самому рынку древностей, на котором сделки стоимостью в миллионы долларов могут проводиться без должной осмотрительности со стороны музеев или аукционных домов.

“Рынок древностей называют крупнейшим нерегулируемым рынком в мире, – говорит Анджела Чиу, независимый исследователь и эксперт по азиатскому искусству и рынку древностей. – Он саморегулируется, и вы не знаете, что происходит за закрытыми дверями”.

Эта сложность подтверждения истории происхождения предмета заставила некоторых представителей мира искусства переосмыслить вопрос о том, должны ли музеи вообще покупать предметы старины. Национальная галерея Австралии вернула более дюжины скульптур, приобретенных через Субхаша Капура за более чем 8,7 млн. долларов. Узнав, что они были украдены, руководство музея приняло решение полностью прекратить участие в рынке древностей.

“Очень, очень редко предметы имеют такой уровень провенанса, который необходим нам для этичного приобретения”, – говорит Бронвин Кэмпбелл, старший куратор по провенансу Национальной галереи.

Мы вернем эти реликвии.

Более 40 лет спустя жители города Бунгмати в Непале все еще обходятся без своей статуи Шридхара Вишну. Но с помощью организации Lost Arts of Nepal добровольцы коалиции отследили еще три реликвии, которые, по их словам, были похищены из непальских храмов, до коллекции Метрополитен-музея. И это утверждение они подкрепляют архивными кадрами, показывающими совпадения с храмовыми реликвиями.

Посещение объектов и интервью с местными жителями подтвердили два из трех совпадений. В их числе гладкая, раскрашенная вручную деревянная статуя Нритьядеви, известная как богиня танца, и искусно вырезанный деревянный храмовый кронштейн, предположительно украденный из храма в Бхактапуре, являющегося объектом всемирного наследия. Нритьядеви была украдена из храма И Баха Бахи, одного из старейших буддийских храмов в долине Катманду. Так считают члены Кампании по восстановлению наследия Непала.

Охраняемое двумя львами из черного камня, двухэтажное здание из кирпича, дерева и грязи когда-то хранило многочисленные статуи богов и богинь. На протяжении многих лет в течение священного месяца августа реликвии выносили и выставляли на всеобщее обозрение. Религиозные верующие со всего мира собирались на праздник Бахидьо Бвойего, во время которого они пели гимны, читали молитвы и поклонялись идолам. В 1970 году храм подвергся налету, и боги и богини общины были украдены.

Путем перекрестного сопоставления фотографий, сделанных в 1969 году, организация Lost Arts of Nepal смогла сопоставить утраченную Нритьядеви с экспонатом из коллекции Метрополитен-музея. А также она утверждает, что успешно отследила несколько других утраченных реликвий храма в коллекциях других американских музеев. Члены Кампании по восстановлению наследия Непала обратились к правительству с просьбой помочь им обратиться в музеи и вернуть эти реликвии.

“Я понимаю концепцию сохранения. Но забрать объект из живой культуры и поместить его за стекло в музее, а потом сказать: “Мы сохраняем этот объект для этой страны” – это совершенно неправильно”, – сказал Рошан Мишра из Nepal Heritage Recovery Campaign.

Поскольку Непал был закрыт для иностранцев до 1950-х годов и имеет давний запрет на вывоз культурно значимых материалов, датируемый 1956 годом, подавляющее большинство предметов, приобретенных музеями за пределами страны после этого года, вероятно, украдены. Так считает Эмилин Смит, преподаватель по преступлениям в сфере искусства и криминологии в Шотландском центре исследований преступности и правосудия при университете Глазго.

“Метрополитен вообще не должен был иметь дело с [непальскими] предметами, – говорит Смит. – Даже если у вас есть предмет, происхождение которого датируется 1970 годом, им нельзя было торговать после 1956 года”.

Вейн, представитель Метрополитен-музея, сказал, что музей “в настоящее время ведет прямые переговоры с Непалом по поводу отдельных предметов из коллекции музея. И надеется на конструктивное решение и постоянный и открытый диалог”. Он не уточнил, какие именно предметы обсуждаются и планирует ли музей их вернуть.

“Мы верим, что вернем эти реликвии, – сказал Мишра. – Но мы не знаем когда”.

В отсутствие более комплексной политики репатриации большая часть утраченного культурного наследия Непала останется за стеклом в западных музеях, вдали от родных мест.

“Если вы хотите сохранить культурное наследие, вам нужно вернуть эти предметы в общину, – говорит Мишра. – Вам нужно вывести их из музейного пространства. И вернуть в их первоначальные храмы, где живая культура активна, где предмету можно поклоняться и где он соответствует цели, ради которой он был сделан”.