В одной из больниц Нью-Йорка – волна самоубийств врачей-иммигрантов: что происходит

Молодые врачи со всего мира приезжают в перегруженные больницы Нью-Йорка, чтобы спасать жизни. Однако иногда это приводит к фатальным для них последствиям. В одной больнице в Южном Бронксе по крайней мере два врача-иммигранта покончили с собой – якобы из-за жестокого обращения со стороны руководства, сообщает New York DailyNews.

Доктор Адхирадж Сатиджа, уроженец Индии, был первым сотрудником медицинского центра Линкольна, который покончил с собой. Это произошло в августе прошлого года.

Шесть месяцев спустя доктор Бо Ю, гражданин Китая, скончался при загадочных обстоятельствах во время поездки на Гавайи. Руководство больницы заявило, что он случайно утонул в бассейне, но его коллеги сомневаются. Перед смертью Ю опубликовал в Facebook свою фотографию с подписью «никогда не забывай меня», сказали они.

Третий врач из того же медицинского центра, доктор Валид Салех Абухишме из Иордании, покончил жизнь самоубийством в апреле 2021 года.

Все они были иммигрантами, работающими в Медицинском центре Линкольна по визам, которые больница имеет право аннулировать. Все они были сравнительно закрытыми людьми и обслуживали малообеспеченные слои населения в разгар пандемии COVID-19.

Их смерти потрясли Медицинский центр Линкольна, являющийся частью городской сети Health+Hospitals. Также случившееся подняло вопросы об управлении работой врачей-иммигрантов.

«Существует постоянная угроза увольнения, – сказал врач-иммигрант, ранее работавший в Медицинском центре Линкольна. – Девяносто процентов из нас зависят от виз, и они это знают. Если вас уволят, вы, скорее всего, не получите другого вида на жительство. Если вы выступите против жестокого обращения с другими сотрудниками-иммигрантами, вас вызовут в офис и будут кричать».

Исключение из рабочих программы видов на жительство не только затрудняет получение работы в другом месте, но также означает, что виза врача будет аннулирована, и они будут отправлены домой. Это также может помешать развитию карьеры врача в будущем.

Лучший выбор – уйти из жизни

Все это может привести к чрезмерному давлению на молодых врачей, которые работают сверхурочно за относительно низкую оплату, объяснила доктор Памела Уайбл, врач из Орегона и доверенное лицо нескольких нынешних и бывших сотрудников центра Линкольна. По ее словам, среди медицинских работников не принято открыто говорить о депрессии, и такие попытки только вредят медикам-иммигрантам.

«Они не обязательно будут говорить об этом, потому что боятся, что их депортируют, – сказала Уайбл. – Люди просто не могут справиться с этим, и они чувствуют, что лучший выбор – просто уйти из жизни».

Уайбл сказала, что когда ей было 40 лет, то она потеряла из-за самоубийств 10 друзей, работавших в медицине. С тех пор она сделала своей миссией отслеживание и предотвращение самоубийств среди врачей-иммигрантов.

В последние недели она привлекла внимание к ситуации в центре Линкольна, и ее открытость многих побудила тоже рассказать свои истории.

Один врач из Линкольна сказал, что многие сотрудники-иммигранты сходятся во мнении, что в больнице к вопросу самоубийств относятся без сентиментов и не видят в этом проблемы.

Подход к самоубийствам презрителен

«То, что они пережили, ужасно», – сказал врач, который, как и многие нынешние и бывшие сотрудники центра Линкольна, пожелал остаться неизвестным, опасаясь репрессий.

Он сказал, что подход больницы к обсуждению самоубийств и их причин в лучшем случае пассивен, а в худшем – весьма презрителен.

Сьюзан Наранджо, директор Союза стажеров и иммигрантов, который представляет интересы врачей из других стран, сказала, что такая реакция больниц довольно типична.

«Это все вращается вокруг культуры медицины, – сказала она. – Когда погибает пожарный, проводится неделя поминальных служб. Медицинская культура – полная противоположность».

Доктор Эрик Вей, директор по качеству Health + Hospitals, сказал, что именно поэтому в 2018 году агентство запустило свою программу Helping Healers Heal. Она предназначена для лечения психологических травм, полученных на рабочем месте.

«Мы пытаемся изменить столетнюю культуру», – сказал он.

Вей отметил, что визовые рабочие программы могут быть невероятно сложными, и назвал ту, через которую он прошел, самым изнурительным опытом в своей жизни. Он хочет изменить культуру дедовщины, которая является частью таких программ, но отмечает, что COVID также оказал огромное влияние на психическое здоровье врачей – из-за того, что они видели и из-за изоляции.

«Представьте, что вы видите в 10 раз больше смертей – и вы убрали систему поддержки, – объяснил он. – Я думаю, мы лишь поверхностно относимся к тому, что с нами произошло».

Они обвиняли жертву

Источники в центре Линкольна утверждают, что дело не только в повседневном стрессе и пандемии. Персонал больницы укомплектован медиками иностранного происхождения, что дает больнице больше возможностей, чем если бы ее сотрудники были американцами.

«У них в руках все карты, – сказал один студент-медик. – И они знают, что могут просто скрыть все это, потому что всем наплевать».

Программы для врачей-иммигрантов, как правило, подразумевают тяжелые условия. Такие медики должны работать сверхурочно, а их оплата ниже, чем у более опытных врачей.

Студент сказал, что работал в нескольких других больницах, и что в центре Линкольна «определенно другая обстановка».

По его словам, после смерти Сатиджи менеджеры говорили о его самоубийстве, но они «пытались обвинить жертву».

«Они сказали, что его отец покончил жизнь самоубийством. Говорили, что он страдает депрессией, – пояснил он. – Они пытались представить его как человека, который был предрасположен к самоубийству. Будто это произошло не из-за проблем с визовой программой».

Он добавил, что «не сомневается», что именно «токсичная по своей природе» программа привела к гибели трех врачей.

«С этим действительно нужно что-то делать», – резюмировал он.

Доктор Льюис Маршалл, главный врач центра Линкольна, высказал иную точку зрения. Он сказал, что больница активно предлагала конфиденциальные услуги в области психического здоровья. Что она проделала «феноменальную работу» по оказанию поддержки медикам.

«Не все знают все факты, особенно в случае самоубийства. Этот вакуум немедленно заполняется домыслами, – сказал он. – Есть вещи, которыми мы не будем делиться, и семьи не хотят, чтобы мы делились».

Врач, проработавший в Линкольне несколько лет, сказал, что после смерти Ю в больнице были сформированы фокус-группы, но их внимание «никоим образом не было сконцентрировано на опыте врачей-иммигрантов». Выводы группы, по его словам, заключались в том, что руководство будет более внимательно относиться к сексуальной ориентации сотрудников, и была добавлена комната отдыха со столом для пинг-понга.

«Из этого не вышло ничего значимого», – сказал он, отметив, что не видел «структурированного, официального ответа» на самоубийство Абухишме.

«Мне ничего не известно о том, что в больнице делается для поддержки врачей-иммигрантов, – добавил он. – На данный момент мы просто ждем следующего самоубийства».