Как живет в Нью-Йорке правнучка Хрущева

Это, наверное, каприз истории. Нина Хрущева, правнучка советского лидера, призывавшего догнать и перегнать США и чуть было не развязавшего ядерную войну с ней, стала гражданкой США, уже 19 лет живет в стране «загнивающего капитализма». На факультете международных отношений в Университете Новой школы (New School Universiti) в Нью-Йорке преподает пропаганду. По ее шутливому высказыванию, «занимается пропагандой», как некогда ее знаменитый прадед. Только, в отличие от Никиты Сергеевича, ставку делает не на коммунизм, а на демократию.

“Я теперь живу в Нью-Йорке, и из-за споров, чьи внуки, Хрущева или Никсона, будут жить при капитализме или коммунизме, моя жизнь очень тесно переплелась с его именем, – пишет Нина Хрущева в Снобе. – Я, что называется по-английски, die-hard либеральный демократ, но для республиканцев как любимая игрушка: в конце концов, даже если Никсон и проиграл Вьетнамскую войну, он все же выиграл холодную у Хрущева, который обещал построить коммунизм к 1980 году; вместо этого Советский Союз развалился, а я уехала в США”.

Правнучка первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, профессор кафедры международных отношений Новой школы (New School) в Нью-Йорке, старший научный сотрудник Института мировой политики, руководитель проекта «Россия» Нина Хрущева очень гордится своим родством с известным политическим деятелем Советского Союза, который, по ее мнению, провел антисталинские реформы, возродил буржуазные идеи свободы и персонального комфорта, чем, по сути, опередил свое время. Именно поэтому она взяла фамилию своей матери, пишет “Бульвар Гордона”.

Ее дед — Леонид, старший сын Никиты Хрущева, военный летчик, погибший во время воздушного боя в марте 1943 года. У Леонида и его второй жены, киевлянки Любови Сизых, в 1939 году родилась дочь Юлия (мать Нины). Хрущев практически усыновил двухлетнюю внучку и растил ее как отец. В том числе и потому, что Любовь Сизых в 1943 году осудили по обвинению в шпионаже.

Нина воспринимала Никиту Сергеевича как своего деда. В последние годы жизни он большую часть времени проводил на даче в Подмосковье, куда Юлия довольно часто приезжала с дочерью. Хрущев умер в сентябре 1971 года, когда Нина только пошла в первый класс.

“Он был очень хороший дедушка. Про это всегда все говорят, что “наш дедушка самый лучший”, но он действительно был очень хороший дедушка. Я его помню, потому что на суровые взрослые окрики, когда мы себя вели недостаточно хорошо, он всегда говорил: “Они дети: пусть делают что хотят”. Как-то раз он разрешил нам прыгать на диване, из которого лезли пружины, и мы прыгали, потому что это было очень весело. Естественно, это потрясло всех, а он вошел и сказал: “Они прыгают за меня, потому что если я буду прыгать, диван развалится””, — вспоминает Нина.

Сейчас в большой семье Хрущевых установились непростые взаимоотношения. Младший сын первого секретаря ЦК КПСС, Сергей, также живет в США. Но родственники почти не общаются — их взгляды разошлись на фоне российской агрессии против Украины. Сергей Никитич поддерживает политику Путина, в то время как Нина Львовна осуждает аннексию Крыма и военные действия на Донбассе.

По теме: Как белорусский еврей Мейер Лански стал криминальным королем Нью-Йорка

О жизни под фамилией знаменитого прадеда с Ниной Хрущевой поговорил журнал “Миссия” и Радио Свобода.

Почему потомки российских лидеров оставляют страну? Например, вы или Светлана Аллилуева.

Светлана Аллилуева приняла решение уехать по нескольким причинам, в том числе и политическим. В СССР было очень неуютно после ХХ съезда. Но у меня, я хочу подчеркнуть это, никаких политических мотивов не было. Я просто хотела посмотреть на жизнь вне тоталитарной системы. Мне было интересно. Я хотела учиться, поступила в университет в Принстоне. Оставаться в США не собиралась, но получила докторскую степень, предложение о работе и решила остаться. Ведь к тому времени успела всей душой полюбить Нью-Йорк. Я не считаю себя американкой, не идентифицирую. У меня вообще много проблем со Штатами. Но я человек из Нью-Йорка, так я себя определяю.

Кто еще из Хрущевых уехал, а кто остался в России?

Уехал мой дядя, Сергей Никитович, он живет в Бостоне. Издает мемуары о Хрущеве с собственными комментариями, пишет книги об СССР. Я думаю, ему там свободнее это делать, там это больше востребовано. Младший сын Алексея Аджубея тоже уже два года живет в Бостоне. Он очень хороший ученый, получил грант. А вся остальная семья, моя сестра Ксения – все здесь, в России.

Вы 19 лет прожили в США и наверняка успели узнать эту страну. Кроме того, вы преподаете студентам такой специфический предмет, как пропаганда, и наверняка сравниваете два государства. США гордятся своими демократическими завоеваниями, это главный фетиш американцев, они гордятся своей экономической мощью. Чем в этом смысле Россия отличается от Штатов?

Разница между США и Россией, с моей точки зрения, в том, что в России институты управления подчинены технологии управления. В США, наоборот, технология в основном подчинена институтам управления. Я не хочу сказать, что Россия должна стать в точности такой, как Штаты. Совершенно не должна. Но если Россия хочет национальной идентичности, хочет стать сильной державой, у нее нет другого выхода, как стать правовым государством с общественными институтами, не подконтрольными власти.

Россия в первую очередь стремится стать сильной, но это не совсем правильно, потому что вообще-то сначала страна должна стать успешной экономически, именно поэтому она и становится сильной. В основном США следуют именно этой формуле. А России, на мой взгляд, недостает инновационности в экономической деятельности.

Что вы имеете в виду?

В России считают, что закупить новое оборудование на Западе – это стать инновационной экономикой. Это не так. Экономика становится инновационной, когда внутри страны производится большое количество продукта, который потребляется всем мировым рынком, и не просто потребляется, он еще и желаем. Яркий пример инновационности – финский концерн Nokia. Двадцать лет назад финны вложились в новое производство, и сегодня каждый четвертый мобильный телефон на планете произведен концерном Nokia. И в США сорок процентов экономики – это экономика инноваций. В США придумали интернет, придумали персональные компьютеры. И теперь весь мир эти компьютеры покупает.

Не так давно СМИ – как американские, так и российские – заговорили об опасности нового витка «холодной войны» между двумя державами. Это произошло после известного высказывания тогда еще вице-президента США Дика Чейни, откровенно заявившего, что Россия душит демократию и оказывает давление на соседние государства. Какими могут быть дальнейшие взаимоотношения двух держав? И как сейчас в американских СМИ, на американских телеканалах выглядит Россия? Насколько этот образ объективен?

На самом деле «холодная война» не нужна ни России, ни США, и я не думаю, что высшее руководство этих стран ищет обострения. Да, некоторые американские СМИ по-прежнему стараются сделать образ России кошмарным. В этом смысле ничего не изменилось с 1991 года, когда я только приехала в США. Тогда ко мне, родившейся в СССР, относились так, словно у меня рога и копыта. Безусловно, это результат идеологии. Но, к счастью, она не возведена в тотальную систему. Потому что есть СМИ, которые также осуждают и американскую политику. Когда Дик Чейни в Вильнюсе заявил, что Россия убивает демократию, реакция американских СМИ была такой: может, в России действительно есть проблемы с демократией, свободами и так далее, но не Дику Чейни об этом говорить. Именно так, например, писала «Нью-Йорк таймс». Вообще, по моему убеждению, Россия и США сейчас имеют больше общих проблем, чем непримиримых конфликтов.

США считаются страной крайне политизированной. Любопытно, сохраняется ли там интерес к личности Никиты Сергеевича?

Хрущева помнят и, что удивительно, неплохо к нему относятся. Можно сказать, он впервые открыл Россию для американцев. Его мемуары пользуются популярностью у читателей.

Бытует мнение, что он был человеком недостаточно образованным, от этого страдал и сам понимал это. Помню, когда первый раз услышал запись его голоса, я удивился – это не был голос некультурного человека: абсолютно правильная речь. А затем у вас прочитал, что он наизусть знал Твардовского и Некрасова.

Он не был образован в том смысле, как мы это понимаем сегодня. Он был рабочим, у него было школьное образование, потом он ушел в революцию, потом бабушка Нина была его преподавателем по политической экономии, истории партии и так далее. Он такое образование почил. Н он был очень любопытным человеком: читал книги, очень интересовался всем. Так что я говорю только об этом. Часто я слышу (и моя мама всегда очень страдала от этого), что он неуч, идиот, дурак, не умел читать. И даже сейчас прогремел в России фильм “Смерть Сталина”. Как всегда, очень “умные” люди запретили его, поскольку он как бы оскорбляет наше родное Политбюро. И в этом фильме Никита Сергеевич читать не умеет, ему Нина Петровна читает вслух. Это совершенный бред и ерунда – он любил читать. И уважал тех, кто знает больше.

С другой стороны, было несколько прецедентов, которые оттолкнули от него интеллигенцию. Это когда он стал поучать ее: в одном случае – собрав на Воробьевых горах, в другом – придя на выставку в Манеж. Мой добрый знакомый, замечательный художник Борис Жутовский, мне про это в лицах рассказывал. Но другое дело – опять же, какая личность! – как он потом это все переосмыслил, как он понял, что был неправ, и не постеснялся в этом признаться! Того же Бориса Жутовского Никита Сергеевич стал приглашать к себе в Петрово-Дальнее. Однажды, Жутовского цитирую, сказал: “Ты же понимаешь, что я, конечно, роман-то Пастернака не прочитал, но вот мне наговорили, и я все это сморозил сгоряча”. Это, конечно, тоже была потрясающая черта его.

Жутовского пригласили, потому что Жутовского привезла моя мама: его жена тогда дружила с моей мамой. Так что – да, они действительно приезжали.

И то, что сам Неизвестный говорил о нем: “Я понимал, что разговаривал с живым человеком”. Живот к животу, они спорили, он их учил, но понимая, что это не финальное слово. Это, кстати, было организовано КГБ, это было организовано Семичастным специально, зная, что Хрущёв человек пассионарный, взрывчатый, и вот они сейчас таким образом эту авангардную шушеру сметут. И никого не смели! Так что я думаю, что как раз эти истории на пользу памяти Хрущёва, а не против памяти Хрущёва.

И все эти люди хранили и хранят о Хрущёве добрую, хорошую память.

И после того как его сняли в 1964 году, они к нему приезжали, начиная с Евтушенко и заканчивая Владимиром Высоцким. И Высоцкий со свойственной ему непосредственностью сказал: “А нельзя ли вам обратно?”

Несколько лет назад в одной из российских газет была опубликована статья о судьбе его мемуаров.

Я не читала эту статью.

По теме: Не такой, как представлялся: почему русскоязычному туристу не понравился Нью-Йорк

В ней говорилось о том, что Хрущев, будучи отстраненным от должности, написал книгу об СССР и передал ее за рубеж. А потом ему пришлось сделать официальное заявление, что не имеет отношения к этой книге.

Он заявлял, что не передавал книгу зарубежным источникам. А это разные вещи. И он действительно ее не передавал. Он ее писал для себя. И для него было шоком узнать, что она ушла за границу. А публикаций разного рода очень много. Причем очень часто в них место фактов занимает мифология. Например, визит Хрущева в ООН в 1961 году. Почему-то все твердо верят, что он стучал ботинком по трибуне, от этого мифа никто не хочет отказаться, в том числе и ООН. А он просто сбросил с ног жавшие ему новые туфли, купленные специально для поездки в Нью-Йорк, и стоял в носках. Но правда то, что он тогда стучал по трибуне кулаком.

Даже в энциклопедии эпохи сталинизма пять страниц из семи посвящены тому, какие проблемы были у Хрущева в семье. Но, по-моему, если это энциклопедия, в ней следовало бы вести рассказ о времени, о политических свершениях или просчетах, а не о том, какая Хрущев был сволочь, соответственно, и в семье тоже. Наша семья даже несколько раз подавала в суд на некоторые телеканалы и некоторых авторов.

Но вы согласны, что Никита Сергеевич был фигурой все-таки противоречивой? На его могиле установлен черно-белый памятник работы Эрнста Неизвестного – как символ этой противоречивости…

Я недавно смотрела фильм американский, посвященный Карибскому кризису. Если бы на месте Никиты Сергеевича был другой человек, он бы нажал на пресловутую «кнопку». И если бы на месте Кеннеди был другой человек – тоже нажал. Это то, что в США обсуждают. Если бы на месте Кеннеди был Джордж Буш, то ничего хорошего бы не было. У Кеннеди и Хрущева хватило мудрости не совершить непоправимое. А ведь Хрущев был полон коммунистической идеологии.

Тем не менее, человеческое в нем оказалось сильнее, что для советского руководителя было нехарактерным. И в мемуарах, я читала их, в последней главе, которая произвела на меня совершенно неизгладимое впечатление, он пишет о том, что был не прав по отношению к Андрею Сахарову. Сахаров заявил, что не может разрушать человечество, поэтому отказывается работать в атомной программе. Хрущев был человек темпераментный, он очень возмутился, кричал на него. А в мемуарах написал: «Если бы у меня была возможность сейчас извиниться перед Сахаровым, я бы обязательно извинился. Потому что это абсолютно личная свобода каждого – писать, говорить и работать над теми вопросами, над которыми они хотят работать». И для советского лидера это, в общем, большой шаг вперед.

Для меня эта личность, безусловно, положительная. И не потому, что я его правнучка. Понимаете, человек, который умеет признавать не только свои ошибки, но даже ошибки страны, достоин уважения.

По теме: 10 причин влюбиться в Нью-Йорк: опыт русскоязычной туристки

Личное…

Мама Нины Хрущевой, Юлия Леонидовна (она трагически погибла в 2017 году на железнодорожной станции Солнечная в Москве – ее сбила электричка, как сообщил Следственный комитет, она “не успела среагировать на сигналы приближающегося поезда”) в интервью изданию “Факты” в 2011 году вспоминала:

“Моя дочь Нина живет и работает в Нью-Йорке. А мне очень трудно привыкнуть к этому городу. Помню, как папа, рассказывая на каком-то мероприятии о первой поездке в США, сказал: “Должен вам сказать, товарищи, что Нью-Йорк — ужасный город!”

Теперь, побывав в гостях у дочери, я понимаю, как этот мегаполис его подавил. Никита Сергеевич любил лес, речку, поле, природу, а торчащие высокие дома и ущелья-улицы между ними его просто угнетали.

И каждый раз, выходя на улицу в Нью-Йорке (а он особенно “впечатляет” летом), обязательно говорю: “Должен вам сказать, товарищи, что Нью-Йорк — ужасный город!”