Почти идеальная история успеха: как художница из Минска покорила Нью-Йорк

Алина Блюмис родом из Минска. 25 лет назад она переехала в Нью-Йорк и стала художницей. Однажды несколько ее работ приобрел известный американский певец Том Уэйтс. Однако сама художница считает, что вершины карьеры не существует. О том, как сложилась ее жизнь на новом месте, Алина рассказала лайфстайл-журналу KYKY.

Сегодня ее работы выставляют в популярных галереях Америки, Франции, Великобритании. За все это время художница возвращалась в Беларусь лишь дважды.

О пути, который проходят иммигранты в США, и о многих других интересных вещах читайте ниже.

С чего все начиналось

Алина уехала из Беларуси 25 лет назад. Сейчас она живете в центре Нью-Йорка. Это похоже на идеальную историю успеха эмигранта из Беларуси.

«Я родилась в Минске, жила в Серебрянке, ходила в художественный кружок, как и многие дети. Там был очень хороший преподаватель, который посоветовал мне поступать в школу-интернат Ахремчика. Я туда поступила и через год или два после окончания школы, когда мне было 20 лет, уехала в Америку. В принципе, я прекрасно себя чувствовала в Минске. Но моя мама очень хотела уехать, а я решила, что поеду, помогу ей адаптироваться и вернусь», – вспоминает Алина.

Она рассказала, что в Америке у нее много родственников. «Мы не приехали на пустое место, но помню, когда первый раз попали на Манхэттен (а жили мы у тёти в Бруклине), вышли из метро, мама увидела небоскребы и ей стало страшно за ответственность, которую она взяла на себя. Даже слезы на глазах были! А я посмотрела вверх и подумала: «Боже, я отсюда никогда не уеду», – делится Алина.

Если бы они тогда не переехали в США, то, скорее всего, все равно поехала бы учиться в Германию или Польшу. «Потому что мои одноклассники уже проделали этот путь. А это работает так: один уехал и потянул за собой других», – пояснила она.

Жизнь на новом месте

«В принципе, я хорошо себя чувствовала и в Беларуси, потому что, как и большинство молодежи того времени, была вне политики – меня она не интересовала. И всё, что касается системы, национальной символики, парадов, вызывало отторжение. Но мама, как человек старшего поколения, читала Солженицына, интересовалась Западом и, конечно же, считала: «здесь не будет будущего, а на Западе – будет», – поведала она.

Алина признается, что была аполитичной настолько, что даже не знала, кто тогда был президентом. «Более того, я помню, когда произошел путч и танки «вышли» в Москве, я была с друзьями на пляже в Украине – мы вообще ни о чем не знали. Ехали тогда в автобусе, все пассажиры что-то обсуждали. Мы спросили: «Что происходит?» Нам ответили: «Страны больше нет». А мы с купальниками в автобусе едем», – вспоминает художница.

Она отметила, что эта информация ее нисколько не взбудоражила. «Нам было всё равно. Мы же только что с пляжа! Мы были очень аполитичны, поэтому сейчас у меня все работы о политике», – отметила она.

«Тяжелого опыта эмигрантов не было вообще»

Нью-Йорк был выбран для переезда неслучайно, ведь там у Блюмис жила семья.

Алина признается, что не представляет, как бы сложилась ее жизнь, если бы они с семьей поселились в одном из маленьких городков США. «Когда приехали в Нью-Йорк в декабре, помню, нас встретила тетя на машине. Мы едем по итальянскому району Бруклина, где такие двухэтажные домики и везде светящиеся Девы Марии и Иисусы. Я была поражена: «И это Америка? Такая двухэтажная? Такая религиозная? А где вообще вся культура, андеграунд?» Но потом всё это нашлось», –рассказала она.

Алина и ее мама были легальными мигрантами. Примерно месяц они жили у тети. «У нас была грин-карта. Я сразу пошла учиться – у меня была государственная поддержка. К счастью, тяжелого опыта эмигрантов не было вообще. Например, мне никогда не приходилось работать на заправке. Я сразу считала, что могу заниматься тем, что нравится».

Единственное препятствие на пути было в незнании английского языка. «Изучала его в школе, у меня даже была пятерка. Но я, конечно, не могла даже заказать себе чашку чая в кафе. Сейчас у меня остался акцент – он мне не мешает, но когда я встречаюсь с кем-то в первый раз, меня спрашивают, откуда я. Не хочу быть ни американкой, ни белоруской: всё мое искусство про то, чтобы быть между культурами», – поясняет художница.

Хотя белоруска никогда не хотела забыть, откуда она родом. «Когда говорят: “Сейчас я американец и забуду всё, что со мной было», – я считаю, что это глупо, – отметила она. – Помните, я говорила, что была очень аполитична? Но ведь подсознательно во мне всё это было. И сейчас я обращаюсь к этим знаниям. Мне нравится соцреализм и советская эстетика, я понимаю их ценность. Когда я росла в Беларуси, даже не видела, какая на зданиях лепнина. Но сейчас мне интересно рассматривать, как разные государства используют официальные символы. Интересно сравнивать даже на бытовом уровне, как люди на Западе и в Беларуси реагируют на одни и те же ситуации».

Дистанция помогает рассматривать особенности американской культуры, говорит Алина. «Там каждый день тебя спрашивают «как дела?», а ты говоришь «всё хорошо». А когда в Беларуси ты спрашиваешь «как дела?», люди рассказывают, что страшного случилось за это лето. И тут ты понимаешь, что постоянно «всё хорошо» тоже не может быть», – отметила Блюмис.

«До сих пор не испытываю ностальгии»

Многие люди, мигрировавшие в другую страну, спустя годы начинают скучать по дому. Алина же рассказала, что не скучала. «До сих пор не испытываю ностальгии. Но это из-за моего характера: мне ностальгия вообще не свойственна. В прошлом было хорошо, но и сейчас мне хорошо. А в будущем может быть еще лучше», – пояснила она.

Сегодня белоруска следит не за тем, что происходит в родном Минске, в частности наблюдает за творческой сферой. «Что касается имен художников – за это время не так много изменилось. Даже когда я читаю новости, узнаю 60% имен. К тому же поддерживаю связь со своими одноклассниками, которые живут в Дюссельдорфе, – это они делали выставку «Збор» об истории белорусского искусства за границей. Если у меня есть какие-то вопросы или я хочу узнать, что происходит в белорусском художественном мире, я могу поговорить с ними. К тому же смотрю лайфстайл-сайты, чтобы узнать, что вообще происходит. Правда, меня больше интересует искусство и друзья. Ну и за политикой тоже немного слежу», – отметила Блюмис.

Сегодня Алина с мужем обитает в Трайбеке. До этого она успела пожить во многих частях Манхэттена, в основном в Даунтауне. «Во время учебы у меня было жильё на моей тогда любимой улице Кросби в помещении, которое похоже на галерею «Ў» – такая старая китайская фабрика на первом этаже. Мы тогда не могли себе позволить снять квартиру. Кстати, сейчас там очень модный магазин “Рик Оуэнс”», – вспоминает белоруска.

Знакомство с мужем

С супругом Алина познакомилась на вечеринке общих друзей. «Причем это была не художественная тусовка, но два художника нашли друг друга», – отметила она.

Он приехал в Америку из Молдавии с семьей, когда ему было 12 лет. «Мы много сотрудничали, но сейчас Джефф больше занимается живописью. Все эти убеждения «либо семья, либо искусство» мне не близки. Я не выбираю. У Джеффа очень хороший характер, поэтому ссориться просто нереально. Мы работали вместе очень долго, и до сих пор некоторые проекты делаем вместе. Но нам повезло — мы любим делать разные вещи. И наш тандем срабатывает как раз по этой причине. А сейчас работаем отдельно, и у нас настолько разное искусство, что я наслаждаюсь этой разницей каждый день. Мне всегда интересно смотреть его работы – это как глоток свежего воздуха», – пояснила художница.

Алина рассказала, что когда работает, то все отходит на задний план. «Я с детства такая: могу работать 12 и 16 часов подряд. Даже могу забыть поесть! Идеальный день – это когда я в мастерской целый день с 9 утра до 7 вечера. Хотя летом, когда была за городом, могла встать в 6 утра и пойти работать. А вечером хожу с друзьями на вечеринки – я люблю ночной Нью-Йорк», – призналась белоруска.

Выставки: удачные и не очень

Алина вспомнила о том, как прошла ее первая выставка. Все началось с того, что она пошла учиться живописи в колледж. «У меня никогда не было сомнений, кем я хочу быть. Но в Америке поняла, что учиться живописи нет смысла – я уже закончила художественную школу в Минске. Пошла к декану и сказала, что хочу остаться в колледже, но не знаю, что изучать. Он ответил, что нужно попробовать то, чего я совсем не знаю. Таким образом выбрала отделение компьютерного искусства. Я этим не занималась в будущем, но первая выставка была в нашей университетской галерее», – вспоминает она.

Дальше события развивались медленно. По словам художницы, в советском образовании много акцента делают на то, как ты умеешь рисовать. А ей ближе позиция, «что всё должно идти от идеи». «Идея — самое главное, а техника – вторична. Мне нравится концептуальное направление, я стала читать больше книг на эту тему, постепенно отошла от ремесла и пришла к концепту», – поведала Алина.

Сначала она занималась видеоискусством, но потом решила, что вообще не будет использовать компьютер. Теперь в ее студии даже нет интернета. «Когда делала серию с птицами на паспортах, моя подруга сказала: «Чего ты так мучаешься? Выбери 10 самых красивых». Нет, мне нужны были все 43. К тому же много раз проверяла – может, пропустила какую-то. А я хочу полный объем! У меня такой подход», – делится сокровенным художница.

Говоря о неудачных выставках, Алина вспомнила такую историю: «Как-то повесила работы рядышком, и никто не понял, что это две разные работы. Может, они не так заметны для публики. Просто мне пришлось слишком много объяснять – больше, чем я должна была. Людям было тяжело понять концепт, и я решила, что не буду так больше делать. Для меня важно, чтобы выставка выглядела хорошо и понятно», – подытожила она.

По теме: Белорус после 14 лет жизни в Нью-Йорке рассказал, каково на вкус Большое Яблоко

Наиболее запомнившейся оказалась выставка в галерее «Ў». «Это, наверное, самая большая моя персональная выставка. И я уверена в этих работах. В прошлом году участвовала в большой музейной выставке во Франции MAC VAL «Персона грата», состоявшаяся в музее MAC VAL и музее Эмиграции в Париже. Когда смотрела на список участников, была удивлена: мне казалось, что кто-то ошибся – ну не могу я выставляться с такими людьми! И еще я очень ценю участие в выставке Specters of Communism: Contemporary Russian Art, которую курировал Борис Гройс», – поделилась воспоминаниями белоруска.

Алина поведала, что давно хотела сделать выставку в Минске. «Мне казалось, это очень важно — вернуться сюда с выставкой и показать, что я нашла, изучила и поняла за эти 25 лет. Если говорить про галерею «Ў», то это великолепное пространство. Многие галереи мира мечтали бы о таком, – комментирует художница. – Оно индустриальное, на первом этаже, очень большое, с баром. Если бы такая площадка была в Нью-Йорке, она стала бы одной из главных галерей в городе».

Об успехе в искусстве

Существует теория, что современное искусство сильно обусловлено коммерцией. Что если бы художники не старались попасть в тренд и не ориентировались на тех, чьи работы стоят миллионы, они бы создавали совершенно другой арт. Алина считает, что это ошибочный путь. «Даже если вы сделаете копию очень известных коммерческих художников – Бэнкси, Мураками, Херста, Кунса, вы все равно ими не станете. Когда художник находит себя, он становится успешным. Люди понимают, что это что-то личное – то, чего они еще не видели, – размышляет белоруска. – Я никогда не думала о продажах. Считаю, что для художника это вредно. Искусство — не то место, где можно легко зарабатывать деньги».

Она никогда не хотела быть коммерческим художником, рисовать на заказ. «Когда я делаю работу, настроена только на себя, потому что совсем не представляю, кто придет ко мне на выставку и какие у этих людей ориентиры. И когда кто-то считает мое искусство интересным, это для меня приятный сюрприз», – пояснила художница.

По статистике, только два процента всех художников живут на деньги от своего искусства. Это мало реалистичная цель — жить на продажи, считает Алина. Кому-то это удается, но основная часть художников в Нью-Йорке преподаёт – так у них появляется стабильный заработок и время, чтобы заниматься искусством. «Когда я росла в Минске, никто не говорил, что мне нужно учиться на юриста или врача. И только лет в 18 я впервые услышала, что нужно выбирать профессию, чтобы она была практичной. Моя двоюродная сестра вышла замуж за бизнесмена. Он сказал: «Ну как ты будешь живописью заниматься, ты же не заработаешь никаких денег! Нужно изучать керамику, будешь делать горшки». Это было для меня открытием», – вспоминает художница.

О проектах-исследованиях

Алине нравится делать такие проекты. Одна из подобных ее работ называется «Большинство из нас». «Как вообще я пришла к мысли сделать эту работу? Решила посмотреть, кто мог бы стать самым типичным человеком мира, насколько мы все похожи и насколько мы разные. National Geographic недавно провели исследование и выяснили, что самый типичный человек в мире — это мужчина 28 лет из Китая», – резюмирует она.

Девушка задалась целью построить более цельный образ и стала изучать статистику. «Моя работа «Большинство из нас» начинается так: родились 9 сентября, 28 лет, христиане, мужчины, по имени Мухамед, по фамилии Ли и так далее, – рассказала художница. – Как я пришла к этой формуле? 9 сентября — это самый распространенный день рождения, средний возраст — 28 лет, христиан больше, чем людей других конфессий, мужчин больше, чем женщин, Мухамед — самое распространенное имя, а Ли — самая распространенная фамилия. Эта работа состоит из 14 параграфов, каждый из них начинается с того, как родился самый типичный человек, и заканчивается тем, что он часто повторяет слово «ОК». И когда мы составляем все эти данные вместе, получается абсурдный портрет. Но на самом деле персонаж Мухамед Ли есть даже в сериале «Теория большого взрыва». Там один парень говорит: «Кто-то должен полететь на космическую станцию – кто же это будет?». А Шелдон отвечает: «Это Мухамед Ли, потому что это самый типичный человек на свете».

Конечно, это абсурд, отмечает художница. Но в каждой шутке есть доля шутки. «Мне нравится, что в одном персонаже мы соединяем христианство, восток и арабские страны. В этом уже есть какое-то будущее нашего мира. Мы сейчас так цепляемся за национальные ценности и патриотизм, но в конце концов мир идет к глобализации», – убеждена она.

Белоруска отметила, что не хочет принадлежать ни к какой культуре. «И от этого у меня нет одиночества. Наоборот, чем больше культур я знаю, тем увереннее себя чувствую. Например, когда еду в Италию и понимаю пару слов, а также знаю, куда пойти, мне доставляет удовольствие, что я немного местная, – говорит Алина.

Как все устроено

Художница рассказала о том, как устроен мир нью-йоркских галерей и как туда попасть.

«Есть люди, которые просто зарабатывают деньги, и им плевать на искусство. А есть галеристы, поддерживающие художников всю жизнь, даже если те не продаются. Я спокойно отношусь к любой тусовке. Мне наоборот нравится быть в компании очень вычурных людей, а потом – в компании очень простых. Люблю, когда вокруг что-то меняется. При этом я никогда не пытаюсь слиться ни с этой тусовкой, ни с той», – отметила она.

Алина считает, что «снобские тусовки – это в принципе о деньгах и статусе». «Но когда ты художник, этот статус на тебя не так давит. Я никогда не боялась разговаривать с теми, у кого высокий статус. Все мы обычные люди», – делает выводы художница.

«Том Уэйтс купил несколько моих работ»

Однажды, вспоминает она, к ней на выставку пришел Том Уэйтс с женой. «Я долго с ней беседовала. Не знала, кто она. И его не узнала! Подозревала, что это кто-то знаменитый, потому что вокруг ходили люди и активно фотографировали. Том спросил, откуда я. Ответила, что из Минска, рассказала свою историю. Но если бы я знала, что это Том Уэйтс, я бы говорила, как люблю музыку! Я бы не смогла говорить о себе и больше бы говорила о нем. Так что это незнание меня спасло. Он, кстати, купил несколько моих работ», – заметила белоруска.

Говоря о цене, по которой музыкант купил ее работы, Алина отметила, что точно не знает: «Это был проект как магазин сувениров, поэтому вышло не очень дорого. Стоили они не как сувениры, чуть дороже — пару сотен долларов».

Сегодня работы Алины Блюмис можно приобрести по разным ценам. К примеру, каждая картина из серии ее черно-белых акварельных рисунков национальных животных стоит несколько тысяч долларов.

О вершине карьеры художника

Говоря о том, что Алина считает вершиной карьеры художника, она ответила: «Что удивительно — ничего. И даже самые успешные художники мирового масштаба считают себя неудачниками. Потому что предела нет! Считать, что ты всего добился, – глупо. Но и считать себя неудачником глупо, потому что ни то, ни то не является правдой. Даже иметь картины в коллекции MOMA не представляется целью, к которой всю жизнь стоит стремиться художнику», – сказала она.

Более того, художник даже может не уметь рисовать, считает Алина. «И тому очень много примеров. Скажем, Альфредо Джаар, может, и умеет рисовать, но я никогда не видела его работы, связанные с рисунком. При этом я знаю много людей, которые очень хорошо рисуют, но не являются художниками», – резюмирует Алина.

Современным гением Блюмис считает нью-йоркскую художницу Мерил Ладерман Юклес.

«Ей уже 80 лет! В 1970-е она написала манифест об искусстве домашнего хозяйства Maintenance Art Manifesto (1969). Мерил была замужем, у нее трое детей. Она была в арт-тусовке, но ей приходилось много времени уделять домашнему хозяйству. И она сделала целый проект об этом. Например, у нее была серия фотографий о том, как она складывала носки после стирки. И был перформанс, когда мыла ступеньки банка на Уолл-стрит Washing/Tracks/Maintenance Outside (1973). А еще для проекта она пожимала руки уборщикам Нью-Йорка. Я всегда ее очень любила – мне нравится такое творчество, это концептуально», – отметила Алина.

Сегодня Мерил – некоммерческий, но очень почитаемый художник. Недавно у нее была выставка в Куинсе: «Однажды мы в своем проекте с семейными ужинами были в гостях у пожилой женщины в Бронксе. Один из гостей сказал, что его жена тоже художник. Я говорю: не могли бы вы повторить своё имя, потому что я его плохо расслышала. Он произносит ее имя, и я на 10 минут теряю дар речи. Это была та самая Мерил! И ведь для кого-то такие люди – вообще никто. А для меня они – всё».