Музыкант из Беларуси уехал покорять Нью-Йорк: что из этого получилось
06.11.2019, 16:00 EST
Источник: news.tut.by
Сколько лет музыканту из Беларуси Зислу Слеповичу понадобилось, чтобы встать на ноги после переезда в самый большой город Соединенных Штатов, через что пришлось пройти и что же дальше – об этом в материале для Tut.by пишет Любовь Касперович.
До 30 лет Зисл Слепович жил в Минске. Здесь он получил образование музыканта, защитил кандидатскую диссертацию, стал преподавателем.
Однако в 2008 году, в разгар мирового финансового кризиса, музыкант принял решение переехать в Нью-Йорк.
«В городе миллионов возможностей музыканта с белорусским образованием и еврейскими корнями ничто не ждало — только неизвестность, в которой все пришлось начинать с нуля», – отмечает источник.
О музыканте
По паспорту Зисла Слеповича зовут Дмитрий. Но так к нему уже давно никто не обращался.
«Так повелось, что Зисл — мое еврейское имя, которое со временем стало артистическим. Оно приросло ко мне, я ощущаю его своим. Никто не звал меня Дмитрием уже много-много лет», – рассказал музыкант.
Уже много лет музыкант живет в Нью-Йорке, но несмотря на «потерю» обычного белорусского паспорта, от своей белорусской идентичности Зисл никогда не отказывался.
«Это много значит для меня. Редко бываю в Беларуси, но когда меня спрашивают, всегда подчеркиваю, что я оттуда. Все-таки здесь я прожил 30 лет, вырос, отучился, получил все свои степени. Это большой кусок моей жизни», – поделился Зисл.
О еврейской музыке
В минский период своей жизни Зисл Слепович учился в Академии музыки, потом в ней же и преподавал. В своей кандидатской диссертации Зисл исследовал еврейскую музыку — ту нишу, которой и сегодня интересуется довольно узкий круг людей.
«Моя специальность была музыковедческая — не исполнительская. Так получилось, что благодаря научному руководителю, а позже — партнеру по исследованию Нине Самуиловне Степанской я был заражен исследовательским вирусом еще с 10-го класса колледжа при Академии музыки. И дальше просто двигался по этим рельсам к кандидатской диссертации», – вспоминает музыкант.
Он сравнил это с наркотиком.
«Мы ездили в экспедиции, работали в архивах. Когда везло найти не просто фактологический материал, а непосредственно музыкальный, это было действительно здорово», – рассказал он.
Еврейская культура — это огромный пласт в истории Беларуси. Однако о ней практически не слышно. По словам Зисла, самая большая проблема — стирание истории евреев.
«Это то, что происходило на протяжении советского периода. Какие-то «лица еврейской национальности» были, а их истории — нет. По сути, продолжалось такое махровое наследие сталинизма», – рассказал музыкант.
Поэтому, живя в Беларуси, своей работой Зисл пытался вернуть интерес к еврейской истории этой страны. Долгое время он просто «занимался своим делом», не думая о том, нужно ли это кому-нибудь.
Говоря о еврейской музыке, Зискл подчеркивает, что главная ее особенность — в ее контекстуальности.
«Еврейская музыка всегда испытывала воздействие того контекста, в котором находилась. В нее добавлялись фонемы, звучание инструментов, на которых играли в определенной местности. Ведь раньше все играли со всеми. Изоляции в обществе не было», – пояснил он.
Музыкант также навел пример из жизни, когда он отправился в экспедицию в один из белорусских городов.
«Вот все знают, что эта часть города польская, эта — литовская, эта — татарская, эта — белорусская, а эта — еврейская. И вот рынок, где все встречаются. И вокруг рынка — культовые заведения. При этом все друг друга знают, находят общий язык, на котором говорят», – отметил он.
Он подчеркнул, что не хотел бы, чтобы о еврейской культуре было представление как о динозавре, которого «мы сейчас пытаемся воскресить из каменного века».
И рекомендовал приехать в Нью-Йорк, чтобы лучше понять, что такое единое культурное пространство.
Переезд в Нью-Йорк
В Нью-Йорк Зисл Слепович переехал в 2008 году. О том, чтобы сменить место жительства, расширить границы той ниши, в которой он работал, и найти новые возможности для развития, он думал и раньше. К переезду же его подтолкнули семейные обстоятельства.
«Вторая половинка, которую я нашел и с которой мы вместе растим детей, жила не там, где жил я. Поэтому встал вопрос: либо она ко мне, либо я к ней. При этом и раньше я задумывался о переезде. Мы живем в открытом мире, а я занимаюсь довольно нишевыми вещами. Для развития в этой нише есть более широкие возможности, нежели только в Минске», – рассказал он.
По словам музыканта, наступил тот момент, когда он понял, что дома сделал достаточно много в той области, в которой работал.
«Нужно было искать новые возможности и горизонты. Это нормально — двигаться дальше», – отметил он.
В Нью-Йорке Зисла ждала только супруга — ни работы, ни связей у него в тот момент не было. Несмотря на все свои степени и заслуги, начинать приходилось с нуля.
Кроме того, это был разгар кризиса.
«Огромное количество людей были уволены. Я встал в очередь на поиск работы со своей кандидатской степенью, вместе со мной в очередях стояли безработные люди с гарвардскими дипломами»», – вспоминает Зисл.
В тот период Зисл получал десятки рекомендаций сменить профессию, бросить клезмерскую музыку и начать свою карьеру заново. Однако решил твердо не отступать от своего пути.
«Я музыкант. Это то, что я умею делать хорошо и чему могу научиться больше и лучше. Я сторонник того, что в своем деле стоит идти до конца», – аргументировал свое решение Зисл. И добавил, что «оказался прав».
Жесткая реальность
Новая американская реальность оказалась довольно жесткой.
«Нью-Йорк — отличный город для того, чтобы быть хорошим музыкантом или не быть им совсем», – говорит Зисл.
При этом, отмечает музыкант, в нем нужно забыть о праве расслабиться или элементарно простудиться.
«Очень сложно застолбить себе хотя бы минимальное место. Если ты куда-то надолго уезжаешь, это чревато последствиями: о тебе очень быстро забывают и вычеркивают из списков. Найти замену просто, каким бы ни был человек, на чье место эту замену ищут», – поделился опытом Зисл.
В Нью-Йорке одна из обязанностей музыканта состоит в том, чтобы собирать и формировать оркестры.
«Например, пишет моя вторая скрипка, что у нее температура под 40 и она никак не может выйти. Через два часа начинается репетиция, а потом концерт. Я пишу пост на Facebook — и через два часа у меня в кресле сидит другая вторая скрипка», – рассказал музыкант.
Еще один случай, который он вспомнил, был связан с контрабандистом, который «поскользнулся, повредил себя и контрабас».
«Я об этом узнал в метро по дороге на концерт. Оставалось всего полчаса. Нового музыканта я нашел прямо в метро. Показал ему ноты — он внимательно, как ястреб, следил за тем, что я показывал, — и все получилось», – вспоминает Зисл.
По его словам, Нью-Йорк – это город, в котором много высококлассных голодных музыкантов, и всем нужна работа.
«Они очень дружелюбны, но каждый стоит за себя и за свою работу. Такая ситуация ждет любого», – подчеркнул он.
Как музыкант пробивал себе путь
Чтобы быть востребованным, Зисл с самых первых дней искал любых людей, которые могут дать работу, и возможности показать им себя.
Чтобы повысить свои шансы, он освоил новые инструменты: таково требование индустрии. И даже будучи на тот момент уже сформировавшимся профессионалом, Зисл старался всем этим требованиям соответствовать.
«Здесь это необходимость для исполнителей на деревянных духовых. Я приехал с одним кларнетом, но пришлось научиться играть на саксофоне, флейте, фаготе. Потому что ты не можешь заявиться в бродвейскую оркестровую яму с одним кларнетом», – пояснил он.
Зисл также подчеркнул, что в Нью-Йорке каждое выступление, даже бесплатное, можно считать прослушиванием.
«Любая твоя — не поворачивается язык сказать — халтура всегда оценивается. Это как прослушивание. Поэтому всегда нужно быть в форме», – рассказал Зисл.
По словам Зисла, на то, чтобы начать понимать, что у него все получается, и чтобы ощутить почву под ногами, ему потребовалось целых 11 лет.
«И этот срок все увеличивается. Еще 20 лет назад говорили, что человеку нужно лет десять, чтобы застолбить себе место, начать играть реальные работы, встать на ноги. Сейчас этот срок растягивается до 15 лет, иногда даже до немыслимых 20», – рассказал он.
Также он поделился, что до сих пор у него бывает ощущение отсутствия безопасности. Однако он нашел способ, как с этим бороться.
«Последние полтора года я играю в постановке «Скрипач на крыше» на идише, который привлек большое внимание. Когда приходят разные знаменитости посмотреть спектакль, я с ними фотографируюсь. Не только ради тщеславия, но и для того, чтобы в моменты, когда я буду ощущать себя г**ном, напоминать себе: может быть, я и оно, но не на 100%», – отметил музыкант.
И добавил: «Ведь вот эти люди смотрели постановку, а вот эти сказали, что я потрясающе сыграл».
Настоящее и будущее
На сегодняшний день Зисл – фрилансер. Он работает как исполнитель, композитор, аранжировщик, оркестровщик, дирижер.
«Моей основной работой с первых дней стал национальный идишский театр «Фолксбине». Это организация, которая существует более 100 лет и которая только в последние десятилетия вышла на новый уровень, их постановки взяли много престижных призов», – рассказал он.
Зисл также отметил, что никогда не работал в офисе.
«Потому что в США нет репертуарных театров, как в странах бывшего соцлагеря. Здесь есть постановка — тебя зовут, есть концерт — тоже зовут, нет — ищешь другую работу», – пояснил он.
В то же время он поделился, что ему «все-таки нравится это фантастическое ощущение стабильности».
«Когда ты на протяжении полутора лет играешь музыку сначала семь, а потом восемь спектаклей в неделю и знаешь, что каждый четверг на твоем счету приземляется гонорар. Каждому человеку нужно ощущение рутинной стабильности. Это психологически необходимо», – подметил музыкант.
И добавил, что в январе это ощущение для него пошатнется – мюзикл закрывается.
«Но, вероятно, откроются новые возможности: на то это и Нью-Йорк», – не унывает музыкант.
Самый неприятный вопрос, по словам Зисла, звучит для него так: «What’s next?»
«Честно, я не знаю, что будет дальше. Я живу в моменте, работаю и пытаюсь найти следующую работу. Опять же, не знаю, насколько это достоинство или нет, но это дисциплинирует и заставляет держать себя в форме. Не дает расслабиться, но делает из тебя хорошего профессионала», – резюмировал он.
