Террористы убили их американскую мечту: что мы знаем о русскоязычных жертвах терактов 9/11

Узами трагедии связаны родственники тех, кто погиб 11 сентября 2001 года. Несмотря на то, что прошёл 21 год, тот ужасный день они до сих пор помнят в подробностях, сообщает “Радио Свобода“.

Утром 11 сентября 2001 года финансист Александр Лыгин поднялся в офис компании Cantor Fitzgerald на 104-м этаже северной башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. 46 минут спустя авиалайнер компании American Airlines протаранил здание пятью этажами ниже. Все аварийные выходы оказались отрезаны.

Ни один человек, находившийся на верхних этажах, не смог выбраться. Некоторые успели дозвониться по мобильным телефонам, чтобы попрощаться близкими. Cantor Fitzgerald арендовала с 101-го по 105-й этаж в Северной башне. Эта компания занимает первое место по числу жертв, погибли все 658 служащих компании. Александру Лыгину было 28 лет. 20 октября 2001 года у него должна была быть свадьба с украинской девушкой.

Схожая судьба у 25-летней Марины Герцберг из Одессы. В Нью-Йорк она приехала трёхлетней малышкой. Марина тоже находилась в офисе компании Cantor Fitzgerald. Она получила работу всего за неделю до терактов. Выпускницу престижнейшей средней школы “Питер Стайвесант” в Нью-Йорке и колледжа “Бинхемптон” ожидала блестящая карьера.

Теракты происходят внезапно и застают своих жертв врасплох

Двенадцать погибших были украинского происхождения: пожарный Иван Скала, который погиб в Южной башне, спасая людей, Олег Венгерчук, работавший там, молодой полицейский Рассел Тимошенко, финансист Александр Брагинский, Людмила Ксидо, Геннадий Боярский, Елена Белеловская, Марина Герцберг, Юрий Мушинский, Владимир Савинкин, Борис Халиф, Игорь Цукерман, Татьяна Бакалинская. Они приехали в Нью-Йорк из бывшего СССР и общались на одном языке.

Отец Марины Роман Герцберг приехал с семьей в США в 1979 году. В этом году 11 сентября как обычно утром он поедет к мемориалу. ” В 16:00 у нас своя церемония в парке в Бруклине, где стоит памятник нашим детям. Погибли люди разных национальностей, и частных мемориалов много. Мы построили отдельный мемориал для русскоязычных семей тех, кто погиб. Многие живут в Бруклине, и им проще приезжать сюда. У нас есть крытая площадка, люди могут посидеть, пообщаться. Так что мы встречаемся там “, – сказал он.

Ари Каган – депутат городского совета Нью-Йорка по 47-му избирательному округу. Он представляет интересы людей в кварталах Кони-Айланд и Брайтон-Бич, где живут тысячи русскоговорящих переселенцев из бывшего СССР. Каган прибыл в США из Беларуси более 30 лет назад.

11 сентября 2001 года он работал в газете, редакция была в нижнем Манхэттене (рядом с башнями ВТЦ). Но так получилось, что в этот день были выборы в горсовет, выборы мэра, и он должен был освещать эти выборы в русскоязычной общине. Поэтому редактор попросил Кагана остаться на Брайтоне и подойти там к 9 часам утра в еврейский центр, где был крупный избирательный участок, поговорить с русскоязычными избирателями, сделать репортаж, за кого они голосуют.

“И я не поехал в Манхэттен в этот день. Когда я подъехал к 9 часам на Брайтон, я увидел в магазинах электроники телевизоры, и на всех экранах был этот ужас. В начале люди собирались, не могли поверить вообще, что это реалии Манхэттена”, – говорит Каган.

“Когда я приехал в Америку я работал в начале в газете “Еврейский мир”, я интервьюировал тогда человека под именем Алекс Брагинский. Он тогда работал в крупной финансовой компании и был волонтером в организации по оказанию помощи новым эмигрантам “Наяна”, – вспоминает Каган. Он приехал в Бруклин и провёл бесплатный семинар для тех, кто хотел найти работу в финансовой индустрии. Алекс проводил этот семинар в еврейском центре квартала Бенсон-Хурст, и Каган сделал с ним большое интервью.

“Кто бы мог подумать, что 11 сентября 2001 г. Брагинский будет проводить на 101-м этаже одной из башен Всемирного торгового центра большую конференцию компании Reuters, где он тогда работал вице-президентом по маркетингу. Алекс погиб в первые минуты терактов. И когда я увидел его имя в списках погибших, я понял, что я его знаю”, – говорит Каган.

21-летний Владимир Савинкин был одним из самых молодых сотрудников Cantor Fitzgerald

Вместе со своей семьей Владимир переехал в Нью-Йорк из Одессы в 1996 году, когда ему было 16 лет. Начинал разносчиком пиццы в Бруклине, параллельно учился на отлично в университете Pace в Манхэттене. Работал в бухгалтерских конторах и наконец забрался на 101-й этаж северной башни ВТЦ.

Молодой Савинкин оставил свою первую любовь в Одессе. Он так скучал по дому, что, оказавшись в США, сразу начал копить деньги на обратную поездку. Та поездка в 1997 году длилась всего две недели. Девушка Савинкина нашла другого, а отношения Владимира с его старыми друзьями разладились. “Это было путешествие-пробуждение, – говорит его отец. – Влад понял, что Одессы для него больше нет и что его новая жизнь – в Америке. Он стал чрезвычайно сосредоточенным и больше не оглядывался назад”.

А в трубке – тишина…

Корреспондент “Радио Свобода” побывал в доме Савинкиных в Бруклине в 2011 году и записал рассказ Валерия о тех часах, когда он отчаянно пытался дозвониться до сына:

“Часов около девяти пришел начальник. И он мне говорит, “Слушай, там в “Близнецах” что-то вроде горит”. Я посмотрел в окно, увидел дым, но я смотрел со стороны реки. Той стороны, куда влетел самолет, я не видел. Я только видел какой-то дым. Я стал, естественно, сразу набирать его номер телефона. Никто не отвечал. И тут меня подбросило. Я понял, что дело плохо. Я побежал на электричку. Ещё не было девяти часов. То есть это было всё между первым и вторым самолетом. И тут я увидел какой-то блеск. И потом только я понял, что это второй самолет. С этого момента я не знал, куда деваться. Я бегал по берегу и смотрел на то, что я видел. И звонил, и звонил, и звонил домой.

Побежал обратно к себе в офис в надежде, что Владик позвонит мне, если мобильная связь не работает. Что позвонит мне на стационарный телефон. Я сел возле телефона, пытался не отходить, но все на работе столпились около телевизора. Хотя то же самое, что по телевизору, можно было увидеть и в окне. Но по телевизору что-то ещё говорили. Понятно, что мы в общем, люди неверующие. Но в такие моменты, в такие моменты начинаешь молиться. По телевизору показали, как падает южная башня. Южная башня упала первой. А я молился только, чтобы северная башня не упала. Я понимал, что кто-то кого-то спасает, но когда башня падает, спасать некого. Я молюсь только о том, чтобы северная башня осталась стоять. И в этот момент пришел приказ, что мы все уходим. Мы выходим на улицу. И здесь я вижу, как падает та башня, где работал мой сын”.

Надежда умирает последней

Валерий Савинкин продолжил свой рассказ:”Мы поехали с женой в Манхэттен. Зачем мы поехали? Потому что у нас была надежда. Мы приготовили открытки с портретом Вадика. Мы же не знали, что произошло. И поэтому вполне могли допустить, что он вышел попить кофе в этот момент. Мы, как все, придумывали способы его спасения. Я помню, как мы сидели с женой в электричке, людей было мало в поезде, никто никуда не ехал, тем более в Манхэттен. И вот, немногочисленные наши попутчики в электричке, глядя на нас, казалось, понимали, что случилось. Вот мы надеялись и расклеивали эти листовки с его данными: вес, рост, портрет. Это были одни из первых листовок. Потом их появилось очень много”.

Валерий Савинкин, интервью с которым было записано в 2011 году, – один из создателей группы “Семьи жертв 11 сентября”. Савинкин был также председателем одесского землячества в Нью-Йорке. Он скончался в марте 2016 года. Сейчас его именем назван один из крупных перекрестков в Бруклине – пересечение авеню Кони-Айланд с авеню Брайтон-Бич.

По теме: Годовщина терактов 9/11: почему их организаторы до сих пор не предстали перед судом

Разрушенные планы

Пятью этажами выше кабинета Владимира Савинкина в Северной башне проходил деловой завтрак в шикарном ресторане на 106-м этаже северной башни.

Александр (Алекс) Брагинский, 38-летний менеджер финансового агентства Reuters, собирался выступить с лекцией о профессиональном обучении для новичков Ассоциации новых американцев. Брагинский заменял коллегу, который не смог прийти в тот день. Как и Владимир Савинкин, Брагинский приехал в Америку из Одессы в 1979 году в возрасте 16 лет и быстро сделал карьеру. Брагинский был счастлив в браке и жил с супругой в зажиточном городе Стэмфорд, штат Коннектикут.

Рассказывает мать Алекса, Нэлля Брагинская, в 2011 году: “Я собираюсь на работу, муж тоже. И он говорит: “Ой, иди посмотри!” И я захожу в гостиную, думаю: “Делать что ли нечего? Чушь какую-то собачью смотришь. Что за дурацкое кино?” И вдруг я вижу, что это не кино, это Всемирный торговый центр. И я начинаю звонить Алексу, узнать, где он. Я не знала, что он там, сказать ему, что происходит в городе, что он вряд ли уже домой попадет сегодня, что там несчастье. Автоответчик ответил, что он не будет два дня на работе, конференция была рассчитана на два дня. Я начинаю звонить его боссу. Он говорит, что не знает точно, где проходит конференция.

Они боялись сказать, они не знали, что с ним. Это же только что произошло. Он был на 106-м этаже, а самолёт врезался в 84-й. Бумажник Алекса нашли на следующий день, 12 сентября. Бумажник я отдала им в музей. Там был его пропуск, кредитные карточки, деньги. Всё это было придавлено, искорежено. Я тогда поняла, что, видимо, Шурик выбросился из окна. Так я чувствую, потому что они его не нашли. Во-первых, не тот он человек, который будет ждать, задыхаться и медленно умирать. И бумажник отыскался на второй день, непонятно, каким образом они его нашли. Я понимаю, что он телефон тоже, конечно, выбросил. Мы очень близки были. Знала все его секреты, он советовался и насчет девушек, и друзей. Ну мы просто были очень близкими друзьями.

Нэлля Брагинская живёт с мужем Михаилом в районе Нью-Йорка Стейтн-Айланд. Брагинская приложила много усилий, чтобы о трагедии 11 сентября помнили не только в Америке, но и по всему миру. При её активном содействии в Иерусалиме, недалеко от Стены Плача установлена мемориальная плита жертвам 11 сентября. Парк в городе Хайфа в Израиле назван в честь Алекса Брагинского.

Останки более чем 1100 человек так и не были найдены

Во время падения башен крошащийся бетон и металл измельчали всё, включая и тела погибших. Спустя месяцы всё это вывезли с места трагедии, и оказалось невозможным с достоверностью идентифицировать их останки. Последняя идентификация погибшего в терактах была сделана в 2021 году при помощи новейших технологий ДНК.

“Я не могла поверить и не верила до тех пор, пока не нашли кусочек Шурика – косточку величиной 2 сантиметра. Я не могла видеть это. Она была завернута в целлофан, черной ленточкой перевязана. Я понимаю, что это либо чашечка коленная или из другого сустава, потому что округлая такая. И я не хоронила, я ещё ждала, потому что всё время находили по кусочку. А одна наша русскоговорящая, по-моему трижды хоронила. В третий раз голову нашли, и маме сказали, что нашли”.

Земля вместо праха

В ноябре 2001 года город начал выдавать свидетельства о смерти на основании показаний свидетелей, и семья Савинкиных получила урну с землей

Опознаваемые останки погибшего Савинкина были обнаружены в 2002–2003 годах и захоронены в одной могиле. В 2007 году установлена мемориальная доска Савинкину в средней школе №83 в родной Одессе.

Алекс Брагинский был единственным ребенком. Семья Брагинских получила 800 000 долларов компенсации за сына. Его мать пожертвовала 200 000 долларов колледжу “Квинс”, чтобы назвать его именем конференц-зал и выделить стипендиальный фонд на его имя. Сначала все шло гладко, но потом Брагинская узнала, что колледж не присуждает стипендию с 2008 года. Она пригрозила судебным иском. И в ответ получила письмо со встречной угрозой, что если она инициирует судебный иск, то оставшиеся деньги будут помещены в счет условного депозита. И что плиту в честь её сына в колледже снимут. Стороны урегулировали спор во внесудебном порядке.

Евгений Белиловский учился в средней школе 11 сентября 2001 года, он потерял мать

Его мать, Елена Белиловская, работала на 93-м этаже Северной башни. Бывшая библиотекарша, эмигрировавшая в Соединенные Штаты из Украины, недавно получила повышение до помощника вице-президента в фирме по управлению инвестициями с Уолл-стрит.

В то утро учителя школы Евгения в Мамаронеке, штат Нью-Йорк, прервали занятия, чтобы сообщить ученикам, что в башнях-близнецах что-то произошло. Они не были уверены, что именно. В школьном спортзале, где собрались одноклассники Евгения, чтобы получить больше информации, работало радио.

“Я начал очень беспокоиться, потому что знал, что моя мама работает довольно высоко”, – сказал он.

Только когда он добрался после школы до дома своих бабушки и дедушки, он узнал, что его мать пропала без вести. В дни, последовавшие за нападениями, его семья надеялась, что Елену найдут живой. По мере того как дни превращались в недели, их надежды таяли.

Её тело нашли несколько месяцев спустя. Как и её рабочее удостоверение личности, выцветшее и покрытое царапинами.

В удостоверении личности указано американизированное имя Елены – Хелен. Защитная голограмма, наложенная на удостоверение личности, представляет собой иллюстрацию башен-близнецов. Первоначально удостоверение личности передали отцу Юджина. Его бабушка недавно спросила, может ли она хранить его, пока жива.

Юджин (Евгений) получил поддержку от Tuesday’s Children, некоммерческой организации, основанной с конкретной миссией помощи детям, потерявшим родителей 11 сентября. На протяжении многих лет Юджин работал с наставником, который помогал ему с профориентацией.

Сейчас Юджин работает консультантом по психическому здоровью. Он не уверен, что выбрал бы эту профессию, если бы не пережитый им опыт потери матери.

“Трудно сказать, – сказал он, – но я думаю, что та ситуация способствовала этому”.