Трамп изгнал из США активиста за иммиграционные права: слишком часто и громко бросал вызов правительству

Жан Монтревиль приехал в Нью-Йорк легально в 1986 году. Сначала пошел скользкой тропой, но в итоге стал законопослушным гражданином. В 2017-м президентом США стал Дональд Трамп, обещавший выслать нелегальных иммигрантов из страны. Монтревиль решил взять участие в одной из молитвенных демонстраций по этому поводу, когда его арестовали. В 2018 году Жана депортировали в Гаити. Об истории активиста за иммиграционные права в Нью-Йорке рассказало издание The Intercept.

Об иске

16 января активист за иммиграционные права в Нью-Йорке Жан Монтревиль, депортированный Иммиграционно-таможенной службой США (U.S. Immigration and Customs Enforcement) в 2018 году, подал иск в федеральный суд в Бруклине. Он утверждает, что депортирован из-за своей политической речи. Мужчина заявил, что депортация из США является нарушением его прав по Первой поправке. Активист потребовал, чтобы правительство вернуло его с Гаити домой – в Нью-Йорк.

Иск, поданный 51-летним Монтревилем, членом-основателем коалиции «Новое убежище» города Нью-Йорка (New Sanctuary Coalition of New York City), основан на решении, вынесенном весной прошлого года вторым окружным апелляционным судом по делу бывшего коллеги и активиста Рави Рагбира. В деле Рагбира суд установил: действия ICE против Рагбира в начале 2018 года были направлены на возмездие за политическую речь и таким образом нарушили его права согласно Первой поправке.

Спланированный заговор

Иск Рагбира касался наблюдения, запугивания и попытки депортации, сорванной только постановлением чрезвычайного суда в январе 2018 года. Записи Монтревиля о том, что ему угрожали за его активистскую деятельность, уходят корнями в 10-летнюю историю. И в то время как Рагбир сумел избежать депортации, Монтревилю это не удалось – в значительной степени, как он утверждает, из-за тщательно продуманного и спланированного заговора. Это лишило его доступа к судам, адвокату и даже права на надлежащее судебное разбирательство на период, достаточный для того, чтобы вывезти его на самолете из страны.

«С 2005 года Жан, как и почти миллион других людей, жил под надзором, что позволило ему пребывать в США, – сказал Лорен Уилфонг, один из адвокатов, представляющих Монтревиля. – Лишь после того, как он начал выступать в качестве активиста, у него появились реальные проблемы с ICE».

Друзья и родственники Монтревиля описывают траекторию его жизни как историю искупления и роста, которая требуется от людей, осужденных за преступления. Они говорят, что его взрослая жизнь характеризовалась индустрией, общественным строительством и любовью, которую эта страна ценит в своих иммигрантах. В их глазах депортация Монтревиля является двойным наказанием за юношеские преступления, за которые он отсидел немалый срок. Более всего беспокоит, что вероятнее всего это наказание за то, что он осмелился заговорить о проблеме насилия и несправедливости американского аппарата иммиграционного контроля.

Иск Монтревиля призван заставить суд признать то, что многим, кто следил за его делом, кажется очевидным: эта депортация была, по сути, политической – она буквальное изгнание диссидента, который слишком часто и громко бросал вызов правительству.

Переезд в США

Монтревиль приехал в Нью-Йорк легально в 1986 году в 17 лет. Тогда его отец, бывший гаитянский военный чиновник, живущий в Бруклине, получил грин-карту для сына. Для Монтревиля, выросшего в Порт-о-Пренсе, переход к жизни под строгим руководством отца был трудным. «Это немного шокировало, – сказал Монтревиль. – Он был очень жестким, знаете, бывшим военным. Мне с трудом удавалось ладить с ним. Оглядываясь назад, я виню себя в непослушании».

Монтревиль сбежал из дома и, по его словам, попал не в ту компанию. В течение двух лет он собирал обвинительные приговоры: за хранение наркотиков с целью распространения в Вирджинии, проступок с применением огнестрельного оружия в Нью-Йорке, за хранение наркотиков в Нью-Джерси. В тюрьме, ожидая суда по обвинению в Вирджинии, Монтревиль ввязался в драку. Это привело к дальнейшим обвинениям. В 21 год парня ожидали 30 лет тюрьмы. Также ему грозила депортация.

Попытка начать жизнь с начала

Однако в 2000-м его условно освободили. Монтревилю исполнилось 32 года, и он был полон решимости жить другой жизнью. Парень взялся за управление магазином религиозных товаров в Флэтбуше, Бруклин. Позже он познакомился с Яни Каутен, помощником в государственной школе. Они поженились, у них родились дети. Мужчина скрупулезно соблюдал условия испытательного срока и регулярно посещал иммиграционные службы. Он работал добровольцем с ВИЧ-положительными пациентами через свою церковь. Также сотрудничал с организацией «Семья за свободу», которая оказывает поддержку задержанным иммигрантам и их семьям.

В 2006 году о Монтревиле благодаря его работе узнал Хуан Карлос Руис – лютеранский министр и активист в области иммиграции. Он пригласил его к себе, чтобы обсудить то, что должно было стать Коалицией за Новое убежище в Нью-Йорке. Организация «Семьи за свободу» фокусирует свою работу на служении людям, попавшим в ловушку механизма депортации. Коалиция за Новое убежище стала бы более открытой, более политической и известной. «Джин не позволил своим страхам остановить его, но, конечно, он был обеспокоен риском стать публичным лицом движения», – сказал Руис.

Арест

Эти опасения оказались обоснованными. Поскольку новая роль Монтревиля привлекла к нему внимание СМИ, ICE ответила тем, что он воспринял как возмездие.

В течение года агентство записало его в программу интенсивного контроля – ISAP. Последняя, как правило, предназначалась для людей, не прошедших регистрацию по расписанию или считавшихся такими, которые представляют риск.

Монтревиль должен был носить монитор на лодыжке, регистрироваться в ICE три раза в неделю и соблюдать комендантский час с 7 вечера до 7 утра. Несмотря на то, что большинство людей в то время были помещены в ISAP на короткий период, Монтревиль находился в программе более года. Комендантский час помешал его новому бизнесу, так как мужчина использовал фургон для доставки клиентов в аэропорты или для посещения родственников на севере штата. Электронный браслет раздражал его кожу, оставляя шрамы, которые он носит по сей день.

В 2009 году он был взят под стражу, как считает сам Монтревиль, за свою политическую активность. Когда Монтревиль ждал в тюрьме Пенсильвании, его семья, церковь и сторонники сплотились вокруг, обрывая телефонные линии Нью-Йоркского офиса ICE и проводя шумные протесты снаружи. «Я не сомневаюсь, что Джин стал мишенью для высказываний», – сказала пастор церкви Монтревиля, преподобная Донна Шапер.

Освобождение

Монтревиля, в конце концов, отпустили. Однако он получил строгое предупреждение.

Кристофер Шанахан, тогдашний директор полевого офиса ICE в Нью-Йорке, совершил весьма необычный шаг. Он встретился с Монтревилем, Шапер и адвокатом активиста Джошуа Бардавидом и сказал: «Это не может повториться».

Также Шанахан отметил: если Монтревиль согласится залечь на дно, то у него больше не будет проблем. По словам Монтревиля, Шанахан также говорил ему, что если тот не будет поднимать голову, нью-йоркский директор ICE поможет ему избежать депортации.

Что говорят в ICE

Издание The Intercept не смогло взять у Шанахана комментарии к публикации.

Рейчел Йонг Йоу (Rachael Yong Yow), пресс-секретарь нью-йоркского подразделения ICE, отрицает, что Монтревиль стал мишенью из-за своей активности. Она ссылается на его осуждение по нескольким обвинениям в совершении тяжких преступлений и окончательное постановление иммиграционного судьи о высылке. «Иммиграционно-таможенная служба США не ставит своей целью арест за незаконное присутствие иностранцев на основании занимаемой ими позиции или в ответ на критические замечания, которые они высказывают, – сказала она. – Любое предположение об обратном является безответственным, спекулятивным и неточным».

Затишье перед бурей

Обеспокоенный тем, что случится с его семьей, если он продолжит противодействовать ICE, Монтревиль решил принять предложение Шанахана и отойти от своей активности. Он перестал давать интервью и сосредоточился на бизнесе, церкви и семье. Прошло семь лет, и Монтревиль продолжал периодически встречаться с сотрудниками ICE без инцидентов.

В 2017 году президент Дональд Трамп был избран на основании предвыборных обещаний депортировать всех нелегальных иммигрантов. Монтревиль решил принять участие в одной из молитвенных демонстраций Коалиции Нового убежища за пределами местной штаб-квартиры ICE. При следующей регистрации Монтревиля задержали, сняли отпечатки пальцев и приказали отдать его имущество.

Бардавид, его адвокат, показал должностным лицам ICE бумажную квитанцию, подтверждающую, что Монтревиль все еще находится на рассмотрении Совета по иммиграционным апелляциям, однако в ICE настаивали на том, что в их системе нет записей о каких-либо открытых разбирательствах. Вскоре Монтревиль был освобожден без объяснения причин. «Я думаю, они пытались напугать меня», – сказал он.

Депортация

Монтревилю была дана еще одна дата для регистрации – 16 января 2018 года. Присяжные заявления должностных лиц ICE по делу Рагбира позже показали, что они начали планировать депортацию Монтревиля и Рагбира еще в октябре. Хотя вначале они отрицали это, позже должностные лица ICE признали, что взяли Монтревиля, Рагбира и офисы Коалиции Нового убежища под тайное наблюдение.

3 января офицеры ICE в штатском, которые, очевидно, знали, что Монтревиль регулярно возвращался домой во время обеденного перерыва, арестовали его около дома в районе Фар Рокауэй в Квинсе. Монтревиля отвезли в местный офис ICE по адресу 26 Federal Plaza в Нижнем Манхэттене.

«Один из парней сказал мне в машине: «Разве ты не знаешь, что у нас теперь есть Трамп в качестве президента? Он не любит иммигрантов», – поведал Монтревиль. – Я все время говорил им, что у меня есть ходатайство. Они сказали: «Все, что у вас есть, было отозвано».

В офисе ICE Монтревиль неоднократно просил поговорить со своим адвокатом, но ему отвечали, что его адвоката нет в здании. На самом деле Бардавид был в здании, но ему сказали, что он не может встретиться со своим клиентом.

ICE перевела Монтревиля под стражу в Нью-Джерси, но держала Бардавида в неведении весь день, сообщив ему, что он может встретиться со своим клиентом на следующий день.

В конце концов, 5 января Бардавид поговорил со Скоттом Мехковским (Scott Mechkowski), тогдашним заместителем директора нью-йоркского офиса ICE. «Мы снова и снова играли в войну», – говорил Бардавид Мехковскому, рассказывая ему о задержании Монтревиля. Мехковский сначала не сказал Бардавиду, что в тот же день ICE перевозит его клиента в тюрьму Krome во Флориде. Документы, необходимые для этого, подготовили за долгие праздничные выходные Дня Мартина Лютера Кинга-младшего. К тому времени, когда суд открылся в 8 часов утра в следующий вторник для рассмотрения экстренного ходатайства Бардавида, Монтревиль уже находился в самолете на Гаити, взлетевшем в 7 часов 38 минут утра. «ICE спланировала и осуществила высылку Жана таким образом, что он не имел доступа к адвокату и судам», – подчеркнул Бардавид в своем заявлении под присягой, приложенном к иску.

Адвокаты Монтревиля в его новом иске, Уилфонг и Диана Розен, студенты юридического факультета Школы права Нью-Йоркского университета, заявили, что юридические и гражданские вопросы, о которых идет речь в деле Монтревиля, являются критическими. По всей стране есть десятки других задокументированных случаев, когда активисты иммиграционной службы становились мишенью для депортации. «Это постоянный вред, и ICE явно чувствует, что они могут действовать безнаказанно, чтобы заставить замолчать своих критиков, – сказал Розен. – Депортируя Жана так, как они это делали, ICE стремилось послать леденящий душу сигнал иммигрантам, которые могли бы воспользоваться своими правами по Первой поправке. На карту поставлено то, действительно ли они добились успеха в этом деле».

«Он так и не вернулся»

Для Монтревиля и его семьи есть и более личные мотивы в этом деле. Монтревиль говорит, что ему тяжело в Гаити – стране, которую он покинул в детстве, условия жизни в которой быстро ухудшаются.

Самому старшему его ребенку сейчас 16 лет, он учится в престижной Бруклинской технической средней школе. Однако после депортации отца он сильно переживает, и семья беспокоится о нем.

Дочь Монтревиля, Джамия, сказала, что каждый день разговаривает со своим отцом через WhatsApp, когда позволяет ненадежная коммуникационная инфраструктура Гаити. Но, по ее словам, это не сравнится с его присутствием в их жизни. «Я думала, что он вернется, но на самом деле он так и не вернулся, – сказала девочка. – Хотела бы я, чтобы люди поняли: когда депортируешь кого-то, это влияет не только на одного человека, но и на его семью».