Какие эпидемии пережил Нью-Йорк и как это повлияло на облик города

Нью-Йорк пережил много бед – от желтой лихорадки и холеры до полиомиелита и испанского гриппа. Каждая из этих эпидемий изменила облик города. Сейчас горожане пытаются уберечься от коронавируса, который также, вполне вероятно, оставит заметный след в истории мегаполиса. Подробностями поделилось издание Curbed.

Предыстория

В сентябре 1668 года Самуэль Мегаполенсис, пастор голландской церкви в новосозданном городе Нью-Йорке, написал другу о том, как Господь «посетил нас с дизентерией, которая даже сейчас возрастает в вирулентности». То, что описывал Мегаполенсис, было, вероятно, первой вспышкой желтой лихорадки в городе, которая опустошала его более века.

Пастор продолжил: «Похоже, что Бог наказывает эту землю за ее грехи. Несколько лет назад в воздухе появился метеор. В прошлом году мы видели страшную комету на западе, чуть выше горизонта. Ее можно было наблюдать около восьми дней, а затем она исчезла. Мы боимся кары Божьей, но допускаем его благосклонность».

С тех пор прошло более 350 лет. Сегодня Нью-Йорк находится в эпицентре очередной эпидемии, и число подтвержденных случаев COVID-19 растет с каждым днем. Поучительно вспомнить, что успели пережить предыдущие поколения: от желтой лихорадки и холеры до полиомиелита и испанского гриппа. Пересмотр прошлых эпидемий не только дает представление о жизнестойкости города, но и указывает на то, каким образом пандемия может вновь изменить облик Нью-Йорка.

Желтая лихорадка

Желтая лихорадка была настолько разрушительной для раннего Нью-Йорка, потому что тогда никто не обладал естественным иммунитетом против нее, как и нынче против коронавируса. Эта болезнь резко контрастировала с оспой – вирулентным заболеванием, наиболее заметным в XVI и XVII веках; в то время как эта болезнь опустошала общины американских индейцев, многие колонисты приобрели иммунитет к этой болезни, еще живя в Европе, где вспышки оспы были почти обычным явлением.

Точные статистические данные по ранним вспышкам желтой лихорадки найти трудно. Но в 1702 году лорд Корнбери, колониальный губернатор Нью-Йорка, писал, что «за десять недель болезнь унесла до пятисот человек всех возрастов и полов». Население Нью-Йорка в то время составляло около 5000 человек; 10% города умерло менее чем за три месяца.

Изначально считалось, что основными переносчиками являлись комары. Однако в XVII и XVIII веках появились новые версии – от плохих санитарных условий до роста уровня иммиграции. Последняя версия была настолько распространена, что желтую лихорадку стали называть «болезнью чужих людей».

Для борьбы с болезнью в 1730-х годах Нью-Йорк начал регулировать поголовье скота в черте города, а скотобойни переехали в район рядом с прудом Коллект (Collect). Этот пруд охватывал территорию, где сейчас располагаются здания судов на площади Фоли.

Такие меры не позволили остановить распространение болезни. Однако кое-что все же изменилось в жизни города.

Последствия: Департамент здравоохранения и чистая вода

В 1793 году Нью-Йорк был вынужден создать первый в городе Департамент здравоохранения. Созданный орган принял ряд строгих законов о карантине, создал комиссию для управления сферой здравоохранения и уполномочил Общий совет принять санитарные распоряжения и назначить санитарного инспектора.

В то время как у комиссии по здравоохранению не было больших полномочий, кроме как реагировать на вспышки заболеваний, в других частях города врачи и реформаторы рассматривали вопрос о том, как решать проблемы общественного здравоохранения. Одно из мест карантина – ферма за чертой города под названием «Белль Вью» (Belle Vue) – была куплена в 1798 году городской больницей в центре города. Вскоре больница Белльвью (Bellevue) стала ключевым местом для изоляции пострадавших.

По теме: Более 4000 жителей штата Нью-Йорк заболели коронавирусом, 29 — умерли

В 1799 году в нижнем Манхэттене была образована «Манхэттенская компания» с целью обеспечения населения чистой водой. Основал компанию Аарон Бурр. Организация проложила несколько деревянных труб в нижней части Манхэттена, и впервые несколько ньюйоркцев получили проточную воду.

Однако источник, из которого поставлялась вода, был расположен недалеко от пруда Коллект. Вода в этом пруду в принципе не была чистой. Поэтому в 1803 году было принято решение опустошить его и наполнить чистой водой. Канал, который был проложен к реке Гудзон, рыли безработные ньюйоркцы, работающие за гроши. В 1820-х годах канал наполнили водой. Теперь он называется Канал-стрит.

Холера

В 1830-х годах в течение десятилетия, когда население города выросло с 200 000 до более чем 310 000 человек, Нью-Йорк пострадал от новых стихийных бедствий. В июне 1832 года вспышка холеры унесла жизни 5000 человек за два месяца, особенно много смертей было в растущем районе Файв-Пойнтс. Поскольку никто еще не знал, что болезнь распространяется главным образом через зараженную воду, город продолжал игнорировать проблемы нехватки воды.

Ситуация изменилась, когда в декабре 1835 года на площади Ганновера вспыхнул пожар, уничтоживший почти все, что осталось от голландского и британского колониального города.

Компания Бурра, как оказалось, проложила недостаточно труб. Дома, которые строились в перспективных районах, таких как Гринвич-Виллидж, все еще имели пристройки и цистерны с водой.

Последствие: акведук Кротона

После пожара в городе был создан Кротонский акведук, который открылся в октябре 1842 года. Система была построена «по древнеримским принципам, с водой, спускающейся под действием силы тяжести с плотины реки Кротон, в 64-х километрах к северу от города в округе Уэстчестер». Это дало возможность Нью-Йорку не только эффективно бороться с пожарами, но и прокладывать водопроводы при строительстве новых зданий.

Подобно тому, как жители Гринвич-Виллидж среднего класса торопились выбраться из нижнего Манхэттена, обещание проточной воды толкнуло домовладельцев на север в недавно построенные кварталы, такие как Грэмерси-Парк и Челси. Таким образом, состоятельные ньюйоркцы получили возможность жить в более чистых домах.

Но для растущего рабочего класса города, в основном иммигрантов из Германии и Ирландии, условия жизни становились все хуже. Возведение первого в городе жилого дома в середине 1820-х годов сделало Файв-Поинтс еще более густозаселенным районом. К моменту начала военных действий в июле 1863 года в городе проживало более 800 000 человек, почти четверть из которых составляли ирландцы, причем большинство из них проживало именно в Файв-Поинтс.

После окончания Гражданской войны реформаторы возглавили движение за улучшение здоровья и благосостояния городских иммигрантов. Первым из них стало введение «Акта о регулировании жилищного фонда в городах Нью-Йорк и Бруклин». В 1879 году закон был ужесточен, предписывая установку вентиляционных шахт между зданиями.

Большим шагом в борьбе с болезнями стало добавление пристроек, подключенных к городской канализации. На тот момент теорию о том, что болезни вызывают миазмы, обогнала другая идея, утверждающая, что все проблемы провоцируют специфические микроорганизмы внутри организма человека.

С 1850-х годов Нью-Йорк направил силы на создание Центрального парка и других городских парков. Целью было улучшение здоровья ньюйоркцев – как физического, так и морального. Действительно, у многих в XIX веке плохое здоровье часто было связано со слабой нравственностью; соархитектор Центрального парка Фредерик Лоу Олмстед считал, что парк оказывает «гармонизирующее влияние на самые несчастные и беззаконные классы города».

Полиомиелит

8 июня 1916 года в итальянской общине в Гованусе (Бруклин) было зарегистрировано четыре случая полиомиелита. Это вирусное заболевание начало регулярно появляться в Соединенных Штатах в конце XIX века. Первая крупная вспышка заболевания в Нью-Йорке произошла летом 1907 года, когда было зарегистрировано около 2500 случаев заболевания.

К 17 июня Департамент здравоохранения объявил об эпидемии. У людей, которые заболели полиомиелитом, было два варианта: самоизолироваться либо лечь в больницу. Поскольку многие люди не располагали необходимыми для самокарантина условиями жизни, такими как отдельная комната для пребывания больного, у родителей отбирали детей, и многие из них умирали в карантинных больницах. В конечном счете, болезнь поразила более 23 000 человек на северо-востоке страны, из них около 5 000 умерли.

Грипп

Вспышка полиомиелита была лишь началом всех бед для жителей Нью-Йорка. Два года спустя, в 1918-м, из Европы пришел грипп. Он унес жизни от 50 до 100 миллионов человек по всему миру, а вместе с 18 миллионами погибших в Первой мировой войне уничтожил почти целое поколение.

Как и в случае с полиомиелитом, Нью-Йорк мог бы использовать ранее существовавшую инфраструктуру здравоохранения. Департамент здравоохранения призывал людей на улицах прикрывать рот платком во время кашля. В различных общественных зданиях были созданы клиники, где лечили заболевших гриппом.

В конечном итоге Нью-Йорк добился одного из лучших результатов в США: в 1918-1919 годах от гриппа умерло около 30 000 жителей Нью-Йорка, однако количество смертей составляло около 3,9 человека на тысячу людей. Для сравнения: в Филадельфии почти 8 из 1000 случаев закончились смертельным исходом.

Некоторые приписывают успех города новой практике, согласно которой часы работы бизнеса были изменены, чтобы предотвратить пробки в городе и удержать горожан на большом расстоянии друг от друга (это напоминало сегодняшнее «социальное дистанцирование»).

Последствие: улучшение жилищных условий

В 1920-х годах воспоминания об этих эпидемиях помогли сформировать жилищную политику города. В Нижнем Ист-Сайде проживает более трети населения Манхэттена, множество людей живет в переполненных, не отвечающих стандартам домах. Многие реформаторы считали, что улучшение жилищных условий было бы необходимым первым шагом в предотвращении еще одной вспышки эпидемии.

Так появились новые субсидируемые квартиры, такие как финансируемые Рокфеллером The Dunbar в Гарлеме и Amalgamated Dwellings в Бронксе. The Dunbar имел частные входы во двор и «хорошо обставленные квартиры с современными кухнями и ванными комнатами», а также «детский сад, комнаты для отдыха, детские площадки и частную охрану».

За этими частными зданиями последовали первые здания NYCHA, метко названные First Houses. Они предлагали жильцам «солнечный свет, пространство и воздух». Отмечалось, что это «минимальные требования к жилью, на которые имеет право каждый американец».

В следующие три эпохи особо популярным был так называемый the tower-in-a-park design, который часто приписывают Ville Radieuse архитектора Ле Корбюзье (Le Corbusier). Ле Корбюзье, как и многие его современники-модернисты, оказался под влиянием вспышки гриппа 1918 года, поэтому он разделял идеи о том, что «градостроительство и строительство домов» должны «способствовать хорошему здоровью и здоровой морали».

Дома The Queensbridge Houses, открытые в 1938 году, были частью первой волны строительства государственного жилья в Нью-Йорке. Но город знал, что одного солнца и воздуха недостаточно. В зданиях New York City Housing Authority арендная плата должна была выплачиваться еженедельно. Во время эпидемий для сбора арендной платы и еженедельной проверки социального обеспечения нанимались помощники по жилищным вопросам. Постепенно город начал налаживать регулярные контакты квартиросъемщиков с социальным работником.

Сегодня в Нью-Йорке большое количество общественного жилья, обитатели которого вынуждены мириться с паразитами, плесенью и сломанными лифтами. Рассматривать такое жилье как достижение в области общественного здравоохранения – сложно. Однако для тех, кто переезжал из переполненных жилых домов, эти проекты были желанным вариантом.

Пандемия COVID-19

В течение почти четырехсот лет Нью-Йорк реагировал на вспышки заболеваний путем строительства новых больниц, создания карантинных станций и безопасных зон. Однако о самых уязвимых слоях населения власти начинают думать уже после эпидемий.

Сегодня каждый пятый житель Нью-Йорка пользуется государственным жильем. В то время как Нью-Йорк сталкивается с пандемией COVID-19, возникает вопрос: как обслуживаются наиболее уязвимые арендаторы этого жилья? Если горожан попросят оставаться дома, чтобы мегаполис смог одолеть вспышку коронавируса, справится ли город?