Жесткая самоизоляция и прогулки в парке: русскоязычные жители Нью-Йорка рассказали о жизни в разгар пандемии

Русскоязычные жители Нью-Йорка рассказали, как проходят их будни в период карантина. Каждый из них по-разному переживает это время: одни ходят на прогулки в парк, другие боятся выйти из дома; одни сетуют на отсутствие туалетной бумаги в магазинах, другие же радуются тому, что на улицах больше нет столпотворений. Подробностями поделилось издание ВВС.

Прогулки в парке и кофе на вынос

Художник Виталий Комар, один из основателей соцарта, и его супруга, психолог и поэтесса Анна Хальберштадт, любят гулять в парке. Почти каждое утро они ходят в сторону Вашингтон-сквера. В обычное время здесь много школьников, а сейчас – почти безлюдно.

По дороге в парк они заходят в один из угловых продуктовых магазинов, чтобы взять кофе на вынос. Здесь обычно много студентов, а теперь пусто – видимо, все разъехались.

«Прогуливаемся по пустому скверику, не торопясь пьем кофе. Мраморная белокаменная статуя Вашингтона находится в скверике на безопасном расстоянии от бронзового Гарибальди», – рассказывает Комар.

Помимо них в парке много белок. «Они, подняв хвосты, занимаются весенним флиртом. Это очень веселое, смешное зрелище примиряет с действительностью», – отмечает он.

Жесткая самоизоляция и доставка еды

Если Комар и Хальберштадт выбираются на Вашингтон-сквер за кофе, то Наталья Габдуллина, в прошлом биржевой корреспондент Русской службы Би-би-си, не выходила на улицу с 17 марта. И пока что выходить не планирует.

По теме: Коронавирус охватил Нью-Йорк гораздо раньше, чем принято думать — исследователи

Она успела запастись кофе и чечевицей, а если чего-то не хватает, то пользуется доставкой из магазинов; покупки курьер оставляет у швейцара. Выходя за доставленными продуктами, она надевает маску, защитную одежду, которую после этого стирает, и хирургические перчатки. «Иду вниз, беру сумки, ставлю перед квартирой. В квартире у меня стоят в маленьком коридоре другие мешки из коричневой бумаги. Перекладываю продукты в эти мешки, выбрасываю упаковки, овощи и фрукты мою, опрыскиваю перекисью водорода, потом еще раз мою, – поведала Наталья. – Я покупаю лишь те, которые можно отмыть: яблоки, груши, бананы, замороженные ягоды, потому что они замораживаются где-то не в Нью-Йорке и по крайней мере не вчера. Брокколи отмыть нельзя. Я их перестала покупать».

Яйца она опрыскивает перекисью, а перед тем, как съесть, еще и моет каждое яйцо. «Может, я перебарщиваю, – весело признает Габдуллина. – Береженого бог бережет».

Дорогая туалетная бумага и дешевый бензин

Бывшая ленинградка, выпускница Гарварда Инна Гальперина, ходит за покупками в дорогой продуктовый магазин Whole Foods на площади Коламбус-Серкл. Она жалуется на отсутствие там туалетной бумаги и мыла. «В среду я впервые за период пандемии увидела туалетную бумагу в своем универсаме D’Agostino на Ист-Сайде и на радостях ухватила упаковку с шестью рулонами. Кассирша, по нынешней моде отгороженная от покупателей вертикальным листом плексигласа, огорошила меня, взяв за приобретение, изготовленное из вторсырья $21,63», – отметила она.

Зато бензин подешевел, добавила Гальперина.

Люди в масках и без них

В парках в солнечные дни прогуливается много людей. Они в большинстве своем соблюдают дистанцию. «В парках народ веселее, – говорит Гальперина. – Сплошь какие-то вежливые, неагрессивные люди».

На Ист-Сайде большая часть прохожих – в масках, другие прикрыли нижнюю половину лица платками. На Вест-Сайде люди в основном без масок. «Я сейчас иду по улице и никого не вижу в маске, – говорит Гальперина. – Не то что им наплевать, а просто не достать».

Однако ее бывший муж ювелир Лев Генкин не согласен с этим. «Я могу сказать тебе, где их достать, – говорит он. – На Брайтоне. Стоят они, по-моему, доллар пятьдесят штука. Одноразовые, кажется. Магазин называется «Золотой ключик». Еще два дня назад там продавались».

Владелец видеосалона Борис Беленький рассказал, что на «русской» 108-й улице Куинса тамошние эмигранты советовали ему сделать маску из тонкой женской прокладки и пропитать ее эфирным маслом. «Благо винные магазины приравнены к продовольственным и не закрыты, там рекомендуют травить вирус джином с тоником, «потому что в нем хинин», – отметил он.

Анархия на улицах и беспредел на дорогах

Бывшая москвичка Анна Дронова, сидя в своей машине отмечает, что многие водители во время эпидемии начали слишком быстро ездить. Она жалуется на «легкое ощущение анархии, безнаказанности», которое находит «неуютным».

Большинство торговых точек закрыты, и число их взломов с начала кризиса выросло на 75%. Некоторые хозяева принялись заколачивать витрины листами фанеры.

В выходные Дронова выехала на загородное шоссе. Безмятежно следуя в потоке машин, она вдруг заметила, что все несутся на скорости 90 миль (144,8 км) в час. Предел скорости на этой автостраде – 55 миль в час, а останавливать начинают с 70.

Число машин в городе при этом резко уменьшилось, но они есть. Фотографии пустых нью-йоркских улиц, опубликованные в социальных сетях, вероятно, сделаны на рассвете или перед закатом, считает Дронова. А на этой неделе трафик немного увеличился, как и число прохожих.

Работа магазинов

Внутри D’Agostino людей почти нет, а в Whole Foods покупателей впускают по очереди: ждут, пока те, кто есть внутри, выйдут, а затем впускают новых. Полы магазинов расчерчены тонкими цветными лентами, чтобы люди стояли не ближе двух метров друг к другу. «Манхэттенская публика это правило более или менее соблюдает, но на Брайтон-Бич старик с корзинкой еды встал рядом со мной на той же ленте красного цвета. «Ой, извините!» – вежливо сказал он в ответ на мои протесты и отступил на два шага в сторону», – пояснил Борис.

Общественный транспорт

В метро в часы пик люди стоят еще ближе друг к другу. И хотя пассажиров стало гораздо меньше, поездов – тоже. «Чистая публика жалуется на обилие бомжей, хотя, казалось бы, их хватало и прежде», – отмечает Беленький.

Автобусов также стало меньше. Людей внутрь запускают не через переднюю дверь, а через заднюю; водителей отгородили от пассажиров, а передние сиденья демонтировали.

«В манхэттенские универсамы ходят пешком, а на окраинах – ездят. Мостовые перед ними усыпаны резиновыми перчатками. Очевидно, водители грузят продукты в машину, а потом бросают перчатки. Садясь за руль, я автоматически протираю его, а также руки и кнопки 75-процентным метиловым спиртом», – рассказал Беленький.

Как правильно мыть руки, поясняет он, учат по телевизору: «Делать это нужно не менее 20 секунд. Отсутствие секундомера рекомендуется восполнить, дважды пропев Happy birthday to you».

Пустынный Нью-Йорк

Обычно Нью-Йорк настолько же пустынный, как сейчас, только в августе, когда его покидает около миллиона человек. Так что тем, кто не любит толп, сейчас будет комфортно в Большом Яблоке. «Идущие навстречу иногда от вас слегка шарахаются. Миллионы горожан или отсиживаются по квартирам, или эвакуировались на дачи. Богатые и знаменитые уехали на здешнюю Рублевку, то есть в Хэмптоны, как собирательно называют серию дачных поселков на юго-восточном берегу Лонг-Айленда, часть которых заканчивается на «хэмптон»: Истхэмптон, Бриджхэмптон или Саутхэмптон», – поведал автор.

Среди других преимуществ карантина – наличие свободных мест для машин, ведь многие ньюйоркцы уехали в другие города.

Страх, паника и одиночество

Феликс Клейман – психолог. Сегодня он, как и большинство врачей, общается с пациентами по видеосвязи. «Я посылаю теперь рецепты по всей стране: в Нью-Гэмпшир, Нью-Мексико, Мэн, Пенсильванию, Коннектикут, Нью-Джерси, Алабаму, – говорит он. – Моя пациентка, русская, уехала в Москву минимум на два месяца. Я понимаю, это было явно эмоциональное решение: «Я одна, страшно, заболею», – созналась она и поехала к папе с мамой».

Квартирное заточение действует некоторым на мозги, считает Гальперина. «Не советуют выходить на улицу, ведь это же можно рехнуться! – говорит она. – Когда я дома, у меня начинает крыша ехать… Одиночное заключение очень трудно выдержать…»

Клейман с ней соглашается: «Уровень беспокойства намного выше. Если оно было у пациента на каком-то среднем уровне, то сейчас – очень высокое. Скажем, сегодня позвонил одинокий (62 года) образованный человек, видеоредактор. Он в полной панике: «Не знаю, как поднять себе настроение: я слушаю музыку специальную, езжу на велосипеде вокруг Центрального парка. Я в ужасной панике, спать не могу…» – вот таких достаточно много».

При этом многие люди даже не могут сами себе объяснить, чего они боятся. «Нет конкретного страха: вот я заражусь и умру. Но он один, и нет поддержки – вот какое у него чувство».

По теме: Что происходит в Нью-Йорке: карантинная жизнь в городе глазами четырех русскоязычных иммигрантов

Сам он впервые в жизни собирается подать на пособие по безработице. Для этого нужно заполнить заявление на сайте нью-йоркского ведомства трудовых ресурсов. «Знакомые пугают, что не могут пробиться на него по несколько дней. Компьютерные программы этой конторы написаны древним языком COBOL, применявшимся в конце 1970-х – начале 1980-х годов и давно забытым», – рассказал он.

После подачи заявления нужно говорить с чиновником по телефону, дозвониться по которому невозможно. «Звонит мне девушка молодая, у нее вирус, температурит, плачет, – говорит Клейман. – До этого ее выгнали с работы, подать на пособие заняло 4 дня, все время сайт зависал. Теперь жалуется: «Уже 10 дней звоню!»

Клейман рассказал, что рядом с его домом, на 31-й улице, находится городской морг. Возле него он не раз поджидал в сентябре 2001 года фуры, везшие останки из руин Всемирного торгового центра. «Подъехав сейчас на угол 31-й, я увидел издали, что напротив морга снова поставили рефрижераторы», – констатировал он.